Терпения жить у Леонидовых Пашке хватило до весны. Он не мог больше выносить ленивую и ненасытную в сексе Лизку и до тошноты занудливого тестя. Светлым пятном в его памяти осталась только теща, от которой он не слышал ни одного плохого слова. В начале апреля, когда все спали, он взял узелок со своими скудными пожитками, припасенный заранее, и отправился в отчий дом, где сразу же затопил печку. Утром прибежала жена, которую он не впустил, и она, усевшись на ступеньки крыльца, принялась выть на всю улицу. За ней следом прибежала теща. Сколько она не убеждала Пашку вернуться, сколько не уговаривала, обещая горы золотые, мужик был непреклонен. В конце концов, от него отступились, и Пашка снова зажил самостоятельной, спокойной и свободной жизнью. А в Лизкин пристрой опять стали заглядывать бедолаги, ища любви и утешения. Не был исключением и Васька.
С Новым годом!..
Надежда считала Новый год самым главным праздником в своей жизни, кроме дня рождения конечно. Ей было неважно, придёт кто-то в гости или нет, стол, накрытый по-праздничному, всё равно красовался в доме. Так в их семье повелось издавна, так было и у Нади.
Новогодний стол трудно представить без шампанского и мандаринов, а у Нади без холодца. Готовить его научила бабушка. Кто пробовал, сразу же просил рецепт, но его в семье хранили и берегли.
Поставив вазу с мандаринами в центре, и, оглядев закуски, сервировкой осталась довольна. Особенно аппетитно выглядел холодец, отдающий чесночком и ещё чем-то едва уловимым, с веточкой укропа в центре. Поправила две еловых, пушистых лапы, стоявших в банке с водой на краю стола и опустилась на диван.
Тишина, полумрак, печь, отдающая теплом, настраивали на мечтательно-лирический лад. Так случилось, что замуж не вышла. То ли из-за характера, то ли ухажёры не вызывали пылких чувств, от которых сносило бы крышу, предложения она отклоняла. Надо сказать, что женихи находились и теперь, но чем дальше убегала юность, тем кавалеры казались всё скучнее и однообразнее. Правда, был один, который заставлял трепетать её сердце, но смущало то, что он на шесть лет был моложе, поэтому она не спешила давать волю чувствам. Вспомнилась сегодняшняя с ним встреча. Наслаждаясь ясным зимним утром, Надя шла из магазина с полной сумкой продуктов, он догнал её на своём внедорожнике. Распахнув дверку, весело предложил:
Садись, подвезу, чего зря ноги бить.
Он не стеснялся одаривать её вниманием, правда, делал это слегка неуклюже. То букет цветов оставит на крыльце, то коробку конфет, молча, положит ей в сумку, а недавно, на тридцати пятилетие принёс телевизор плазму, хотя она его не приглашала. Парень был заметный, о нём мечтали многие деревенские девчата. Да и как о таком не мечтать. Высокий, широкоплечий, он походил на крепкий молодой дуб. Работал водителем на большой машине с фискаром, вывозил из лесных делянок лес долготьё на местную лесопилку, был на хорошем счету. Усевшись на мягкое кожаное сиденье, Надя взглянула на улыбающегося, пышущего здоровьем парня, и тоже улыбнулась. Исходившая от него энергия, заряжала оптимизмом. Странное дело, солнце начинало светить ярче, снег блестеть сильнее, проблемы исчезали.
Не работаешь сегодня?
Отгул взял
Зачем, если не секрет?
Никакого секрета. Степан весело рассмеялся. Женюсь. Сегодня свататься буду. Решил, что в этом году высватаю невесту, а в Новом свадьбу отгуляю.
Наде стало не по себе. Она зарделась, как кумач, и чуть не крикнула: Как женишься, а я? но спохватившись, до крови закусила губу.
Степан смотрел на дорогу и радовался, слегка кивая в такт музыке. Когда она ступила на ступеньку своего крыльца, спросил:
До встречи в клубе?
Она не ответила, и он помчался дальше. Выкладывая продукты, плакала, не чувствуя слёз. Они текли солёные по лицу и губам, капая на руки, на пакеты с яблоками и виноградом. Проревевшись, решила, что надо устраивать личную жизнь, пора обзаводиться мужем, и принялась за хозяйственные дела. Растопила печку и поставила на плиту кастрюлю с овощами для салата. Проверила, застыл ли, накануне сваренный, холодец.
Подойдя к окну, Надя залюбовалась крупными снежинками, медленно
оседающими на одеждах редких прохожих. В темноте, разбавленной светом фонарей, освещающих территорию возле клуба, разглядела высокого человека, привалившегося к забору. Уж не Лёха ли Кащеев тут торчит? Вот ещё дурак-то, Господи прости, мысленно перекрестилась Надя.