Конструктор, всё ещё планировавший закончить с починкой, решил присмотреться к ногам пострадавшего демона, поскольку стопы его, как всё остальное тело спереди, тоже были лишены кожи, и следовало только немного поработать Острым, чтобы добраться до интересовавшего Конструктора участка тела. Поэтому Конструктор без промедления принялся за работу, Ювелир в это время присел на корточки рядом со Всадником Хаоса и подставил тому плечо.
Всадник не отреагировал на это, и Ювелир осторожно поднёс его голову ближе к своей коже, а после того, как реакции не последовало и на это, оставил ногтями глубокие порезы в своём плече, чтобы Всадник почувствовал нёбом кровь. И вот тогда Всадник Хаоса вгрызся.
Он откусил один кусок плоти, проглотил целиком и тут же схватился за новый. Нижняя челюсть у него так и не работала, и он с отчаянной силой рвал Ювелиру плоть одними лишь верхними зубами с захлёбывающимся кровью и жаждой жизни остервенением. Ювелир молча терпел, немигающим взглядом смотря прямо перед собой, позволяя Всаднику есть сколько нужно, пока тот не успокоился, сотрясаемый волнами шока. Видимо, тело придерживало последние силы всю ночь и только сейчас пустило их на регенерацию.
Кожа начала быстро нарастать, вся работа Конструктора, думавшего над суставом, пошла насмарку, но тот успел запомнить достаточно, для того чтобы начать чинить собственные повреждения более осмысленно. Он снова посмотрел на дойдо. Оно, кажется, отдалялось от солнца, хотя и могло в любой момент начать ползти обратно.
Следующим взглядом демон отметил Часовщика, работавшего внутри Машины: он погасил очаг и принялся нагнетать газ в хранилища, для того чтобы по возможности хватило на следующую ночь и они смогли всё согреть.
Ювелир, найдя чем примотать к боку обглоданную в плече руку, чтобы та не болталась и не мешала, полез вверх, на Машину, чтобы приступить к работе с внешней обшивкой. Дальше Конструктор прикинул, сколько осталось Часовщику времени на работу, и стал двигаться быстрее. Конструктор знал, что понадобится Часовщику, как только тот закончит с текущей задачей. Работая камнем, который удачно нашёл, небольшим, удобным, он несколько раз успел раздробить и составить кости, добиваясь их лучшего взаимодействия.
С более здоровой ногой ему достаточно быстро удалось достигнуть желаемого, и он с удовольствием принялся ломать свои кости на другой ноге. Чинить стопу до колена казалось не слишком разумным, но Конструктор хотел скорее закрепить умение, которым овладел.
Он закончил как раз перед тем, как к нему подошёл Часовщик. Он был готов к работе. В его добрых, глубоких глазах отражались нежность и мягкость к миру. Странное тепло, о существовании которого Конструктор почти не знал и которое ранило его, кольнув под сердцем и заставив отступить регенеративную эйфорию.
Часовщик осторожно взял Конструктора за голову и заставил посмотреть чуть выше, себе в глаза. Какую-то секунду Конструктор оттягивал момент их визуального контакта, бросив взгляд на дойдо, которое, как ему показалось, опять двинулось в сторону солнца, но позже он сделал то, что Часовщик от него хотел.
И дойдо прореагировало на контакт их взглядов, бросившись на землю и закрыв собой весь мир. Оно пульсировало, страдало и наконец начало расширяться, утончаясь и тая у краёв. Это был песок, оно исходило песком. Мелкой белой всепроникающей пылью, которая душила всех, и Конструктора прежде других, какой-то мельтешащей, зудящей бессмысленностью.
Когда Часовщик выдохся, Конструктор почувствовал боль, идущую изнутри. Она, словно сама собой, словно живая, находила путь внутри его грудной клетки наружу, но что-то сдерживало её напор, закрывая в периметре рёбер, и она беспомощно скалилась оттуда во внешний мир.
Дойдо после работы Часовщика уменьшилось, но довольно незначительно, а затем быстро направилось к солнцу.
Ювелир успел зажечь огонь. К сожалению, Часовщик и Конструктор находились далеко от Машины, на катастрофически большом расстоянии. Видимо, они переместились из-за того, что Часовщику для работы потребовался простор, и сейчас оказались почти по грудь оба засыпаны этим мелким, страшным песком. Страшным потому, что он что-то доказывал, но Конструктор не знал, что именно. Только чувствовал, что он ххра, что он на погибель, к победе Хаоса.
Раньше, когда работал Часовщик, от дойдо приходили хорошие вещи из тех, которые они использовали при постройке Машины, особенно для бака под ней, куда можно было нагнетать газ. Но в последнее время раз от раза дойдо рассыпалось у них над головами только этим песком, который становился всё мельче и всё глубже пугал Конструктора. И сейчас пугал.