В моей душе взыграл дух противоречия, который плавно перетёк в увещевания и, наконец, в мольбы:
Я не хочу: «Когда придёт срок». Проведи меня, возьми с собой. Я ведь твой любимый внук. Я очень любил тебя. Помнишь, когда забивали крышку, я спёр из гроба твой серебряный крестик..
Ну не хрена себе! подскочил на своих ветках любимый дедушка Михаил Филиппович. Спасибо внучок! Мне «Там» пришлось доказывать, что я не иудей и не мусульманин!
Это как?
Подумай!
А-а.
Б-е. Ну ладно. Я не возьму тебя, потому, что ни один из смертных живым ещё не проникал в тот мир. Его называют: «Тот свет» вполне справедливо, потому, что уходящие видят только его. Мне же удалось разглядеть кое-что ещё дед Миша невесело усмехнулся и подкинул сухих веток в тлеющие головешки. Через мгновение снизу побежали огоньки, захватывая всё новые куски пищи и вот уже поляна окрасилась ровным рыжим цветом. Я увидел глаза деда в упор глядящие на меня.
Я «Там» быстрый кивок вверх встречался с Алигьери. сообщил мне таинственным голосом дед Михаил и, видя моё удивление, вернее то, что с большой натяжкой можно было назвать этим словом, утвердительно кивнул. Да, с тем самым, с Данте. Так вот, он и был первым «ходоком» с этого света на тот и обратно. Он похоже единственный обрёл бессмертие..
Это понятно. Он написал «Божественную комедию» блеснул я своими познаниями в области итальянской литературы эпохи Ренессанса.
Мелко мыслишь! Он в натуре не умирал. Надул всех. Как у него там: «Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу..» Интересно, чьё тело гниёт в земле Тосканы столько времени? И как он провернул это. Хотя я бы сделал так же: нашёл подходящего бомжа из соседнего городка и устроил бы пышные похороны.
Во Флоренции его плохо знали, большую часть жизни он находился в изгнании, поэтому о том, кто лежит в гробу, наверно, никто не интересовался.
Я задумался над словами деда. Выходило все-таки можно обмануть судьбу и нарушить извечный круговорот бытия, но тогда в стройной, красивой модели земного существования, появлялась глубокая трещина в виде неконтролируемого роста населения. Все побывавшие в загробном мире и вернувшиеся обратно: Геракл, Орфей, Вергилий, Данте они бросили вызов этой системе Создатель явно где-то не доглядел, если позволил это. Теперь дед, умерший много лет назад и спокойно разгуливающий по земле и другим мирам. Что-то не вязалось всё это со стройной системой мироздания.
А его друг Вергилий? полюбопытствовал я, чтобы хоть как-то развеять завесу тумана опустившуюся на мой мозг. Что с ним?
Публий! Этот не от мира сего. Наслаждается природой, пишет потихоньку деградирует. У него впереди целая вечность. Ему всё пофигу. Он даже не пошевелился, когда рядом с ним опять сцепились три грации по извечному спору. Вообще-то у нас с дисциплиной строго могут отправить в чистилище, на перековку, а ежели чё посерьёзнее могут укатать и ниже, на второй круг, но это бывает крайне редко
Чем больше я слушал простецкий разговор деда, тем мне больше хотелось разобраться в истинном положении вещей, ловко прикрываемым словами Михаила. Я не верил ему.
Дед, а давай мы с тобой, как Данте с Вергилием они ведь как-то прошли из одного мира в другой? Я вот думаю, что им помогло? Наркотики? Машина? Заклинание?
Бабы! Что у одного, что у другого жены были стервы. съязвил старикан. Но после этой шутки он приподнялся со своего ложа, сел и внимательно посмотрел на меня. Хорошо как-то посмотрел, как на равного.
Ты близок к истине мой друг, но причина всему Знание. сказал почти ласково человек с тремя классами церковно-приходской школы. Что есть бог? Где он? Знание этого даёт тебя и возможности, и счастье, и спокойствие, уверенность и силу Всё, что мы видим: небо над головой, камень у дороги, сама дорога, и ты идущий по ней это и есть бог, ибо мне понравилось это «ибо» в контексте с недавно возведённой конструкцией из непечатных выражений.
Дед заметил мелькнувшего в моих глазах глумливого беса и обиделся.
Ты дурак, что ли? Тебе говорят ибо значит без этого нельзя. Не поелику, не понеже, не поскольку, а именно ибо, ибо этот союз объясняет нам основы бытия, ибо, когда мы говорим: «я есмь», то запускам в действие все атрибуты божественного начала. Данте знал и управлял этим «я есмь», как я когда-то своим Булатом. «Я есмь присутствие» и простой прозаик двигается, как бестелесная субстанция во тьме Астрала, в созданном им самим тоннеле света, говорит: «Я есмь тело из плоти и крови и он становится таковым». Я сам видел это не раз. Он и меня этому научил, после того, как выучил мой русский..