Решения съезда накладывают на нас, работников посольства, особую ответственность
Пинкертон
В кабинет, как всегда, без стука зашел Володя Ветров, офицер известного ведомства, числящийся в списках посольства вторым секретарем.
Посольство было небольшое и по штатному расписанию полагался всего один сотрудник с погонами. Дел у него было мало, а, если говорить по правде, совсем не было. Особого рвения к работе он не проявлял, ибо знал, что, если часто выносить мусор из избы, можно вылететь из избы вместе с мусором. Но пугать посланника любил. Вот и сейчас он вошел в кабинет с озабоченным видом.
«Сейчас испугает», подумал Сергей Иванович и не ошибся.
У меня есть кое-что тебе сообщить. Только не падай в обморок.
Приученный.
Пинкертон строго посмотрел на Свету. Та поняла и удалилась.
Всего мог ожидать от наших специалистов, но такого Как тебе наш специалист по печатному делу?
Ловчев? насторожился посланник.
Ловчев. Что ты о нем знаешь?
Знаю, что помогает местной типографии налаживать печатные станки. Знаю, что все зовут его «первопечатником».
Этот первопечатник в свободное от работы время печатает никогда не догадаешься, что!
Что?
А вот именно, что! Местные денежные купюры.
Лихо! Купюры хоть качественные?
От настоящих не отличишь.
Ты с ним беседовал?
Нет.
Ты у нас по вопросам безопасности. Тебе и беседовать. Сначала спроси, в какой тюрьме он предпочитает сидеть: в местной или в Москве. Если в Москве, пусть печатает рубли. Все в моей практике было, но, чтобы фальшивомонетчик
Напишешь в Москву?
Что напишу? О том, что наш умелец научился печатать местную валюту, а посему не присылайте нам зарплату, сами напечатаем
И фамилия у него как раз, Ловчев. Людей с такой фамилией нельзя пускать за границу.
Всё понял. Проверь и результаты доложи
Пинкертон удалился.
В кабинет вернулась Света:
К вам доктор.
Проси.
Врач местного значения
Доктор вошел специфической походкой эскулапа: уважительно и сострадательно. Звали его Эрнест Эрнестович, имя-отчество, прямо скажем, неординарное, но кроме имени и отчества ничего неординарного в нем не было. Персонал посольства подобрался здоровый, но официальный доктор по штатному расписанию полагался. Он должен был лечить сотрудников или, по крайней мере, регулярно проводить профилактические осмотры.
Сергей Иванович, как здоровье?
Прекрасно. Ни на что не жалуюсь.
Давайте я вас послушаю.
Посланник снял пиджак, расстегнул рубашку. Несмотря на тропики, должность поверенного в делах обязывала всегда быть при пиджаке и галстуке. Доктор померил давление, вынул стетоскоп:
Глубже дышите. Не дышите. Всё в порядке.
Посланник застегнул рубашку, надел пиджак. Доктор упаковал свои инструменты, но уходить не собирался.
У вас еще есть вопросы? догадался посланник.
Доктор колебался:
Тут вот какое дело! Раз уж я здесь Я все время хочу поговорить с вами по одному делу и не решаюсь Вам это может показаться немного странным
После двадцати лет дипломатической службы меня трудно чем-нибудь удивить.
Мне кажется, что по ночам кто-то бывает у меня в кабинете.
Там есть лекарства? Наркотические средства?
Нет. Лекарства я держу в сейфе.
И как вы замечаете присутствие постороннего?
Вы только не удивляйтесь, но мне кажется, кто-то ночью переставляет скелет.
Откуда у вас скелет? удивился посланник.
Остался от португальцев. Мой медпункт занимает четыре комнаты, при португальцах они были школьными учебными кабинетами. Я принимаю в биологическом кабинете.
Поменяйте замок.
Я поменял замок. Но скелет всё равно перемещается. По направлению к двери. Как будто хочет уйти. Я привык иметь дело с вещами реальными, а тут
Закрепите его как следует.
Я закреплял.
Закрепите еще.
Супруга посланника
В кабинет ворвалась Саша, супруга посланника. На ней было бежевое хлопковое не без претензий на простоту платье и легкие туфли; в свободное от приемов время она не обязана была соблюдать дресс-код.
Здравствуйте, доктор. Мне сказали, что вы здесь. Это очень хорошо. Скажите Сергею Ивановичу, что ему вредно пить много кофе. Он меня не слушает.
Доктор расплылся в улыбке: