Ну, взять того же Матросова. Он, профессиональный воин, получил приказ уничтожить деревоземляную огневую точку противника, в просторечии дзот, имел две гранаты: и что же? Он, как дурак и неумеха, кидает-растрачивает гранаты чуть не за километр от этой самой деревоземляной точки, а потом ему оставалось одно из двух: вернуться и доложить о невыполнении приказа со всеми вытекающими отсюда грозными последствиями, либо исправлять свою промашку любым способом
Так думали в брежние времена всякие непотребные отщепенцы-диссиденты, да и то шибко вслух об этом не кричали, разве что где-нибудь там, за кордоном, где пошлая свобода слова уже давным-давно не криминал. Это потом, во время наступления эры гласности и плюрализма уже и у нас появятся и вовсе ошеломляющие гипотезы. Оказывается, та же Зоя Космодемьянская не только никакая не Героиня Советского бывшего Союза, но она даже и вовсе предательница народа и вражина поджигала дома мирных русских крестьян, выполняя преступный приказ о тактике выжженной земли, так что доблестные фрицы, мол, вовремя её повязали и вполне заслуженно вздёрнули
Мороз по коже от таких гипотез!
Но, ради исторической правды, замечу, что уже и тогда, в те самые брежние времена, о памятнике юной партизанке Тане барановская молодёжь шутки шутила не весьма почтительные: дескать, в Баранове осталась всего одна девушка, да и та на Советской с винтовкой стоит
Кроме того, на берегу реки у гостиницы «Баранов» скрашивал пейзаж величественный мраморный памятник классику русско-советской литературы Новикову-Прибою, родившемуся где-то неподалёку от Баранова. А напротив исторической конюшни в скверике торчал и бюстик Александра Сергеевича Пушкина: скромненький, маловзрачный, но, как говорится, всё же
И, наконец, упомянуть надо о шедеврах памятникового искусства эпохи гиперсоцреализма, без которых немыслим ни один хоть маломальский город шестой части мировой суши. На Комсомольской площади высились два железобетонных монстра мужеска и женска пола, передразнивающих «Рабочего и колхозницу» Мухиной. На одном из перекрёстков торчал нелепо на пьедестале натуральный танк, на другом скрещении улиц не менее натуральный самолёт-истребитель. Но, увы, не имелось в городе памятника крейсеру или подводной лодке по причине удалённости Баранова от больших стратегических водоёмов.
Конечно же, горел-полыхал непременный свой местный Вечный огонь, причём горел он на бывшей Соборной площади перед поруганным кафедральным Спасо-Преображенским собором, в коем священный огонь свечей и лампад был потушен-уничтожен ещё до войны. Ну и, само собой, своеобразными памятниками эпохи следует считать пресловутую девушку с веслом и такого же гипсового истукана со снопом пшеницы на плече в городском саду культуры и отдыха.
Так называемая общественно-культурная жизнь в городе побулькивала еле-еле, вяло. В барановских газетах шла не утихающая дискуссия на тему: как именоваться жителям Баранова барановцами или барановичами? В местных вузах писались и защищались диссертации о роли КПСС в успешном строительстве коммунизма, по истории славного ленинского комсомола, о достижениях соцреализма во всей советской и конкретно барановской литературе. Несколько профессоров и доцентов-словесников вели неустанную борьбу за правильное, по-старинному, написание фамилий известных русских литераторов Лермантов, Боратынский, Фон Визин
Какое-никакое оживление в сонную жизнь Баранова вносила очередная премьера в драматическом театре, да гастроли какой-нибудь заезжей звезды эстрады вроде Людмилы Зыкиной или Иосифа Кобзона. Знаменитости наезжали часто: во-первых, близко от столицы, всего ночь на поезде, а во-вторых, филармонией барановской руководил тороватый еврей с громкой фамилией Кремлёвский. Он умел приглашать заевшихся, избалованных советских обитателей эстрадного олимпа. Когда Кремлёвского посадили за всякие нехорошие денежные дела вояжи-наезды московских песенных светил порежели, но барановцы немного утешились тем, что дело Кремлёвского прогремело на всю страну, попало во все газеты.
Ну, чем ещё примечателен Баранов?
Ах да! Это же уверяет справочник-путеводитель, молодёжный город, так что я ехал в город сверстников. На 300 тысяч жителей здесь наличествовало пять военных училищ и четыре вуза политехнический, педагогический, институт искусств да музыкальное училище, естественно, имени Бородина. Кроме того масса всяких техникумов, ПТУ и прочих рассадников плохих знаний и добротного хулиганства.