«Дорвалась это грубо. Просто мятущаяся женщина не знает, чего она хочет. Неужели эти трое такие разные?»
«Да Один меня привлекает как красивый мужчина с московской квартирой; второй умён, бесспорно талантлив и многого в жизни добьётся; третий весел, прост, обаятелен и очень хочет жениться. Ах, если бы все эти качества объединить в одном человеке!.. Увы мне! Идеала в природе не существует, а на меньшее я не согласна.»
«Ну, знаете ли! Вы, Елена Григорьевна, мужа ищете или любовника? Если любовника, то можно понять. Мне, например, тоже срочно нужна умная любовница где-нибудь в Бауманском районе г. Москвы. Но если вы ищете мужа, то, извините, с таким меркантильным подходом лучше не выходить замуж»
На этом мерзопакостная переписка обрывалась краем листа. Я прыгающими руками высек из зажигалки огонь и до захлёба глотнул горького дыма. Так-так-так!.. Ну, умный и талантливый я А этот москвич красивый? А этот весельчак, видимо, тоже общаговский, который жениться шибко хочет? Да ещё этот неведомый хренов исповедник-моралист с соседней парты Кто они? Да неужели она со всеми ними тоже сношается? Господи, убить её, что ли?!
Вадя, Аркашки нет? послышался её невинный голос.
Нет, просипел я и прокашлялся.
Она вышла из ванны нагишом, перекинув рубашку мою, употребляемую вместо халата, через плечо и продолжая сушить волосы полотенцем.
У-уф и жарища! Ну, подобрал рифму к слову «розы»?
Я смотрел в её бесстыжие зенки, стараясь не видеть её голого тела, и не мог произнести ни слова. Я вдруг почувствовал-понял я могу даже заплакать. Я молча протянул ей похабный листок. Она взяла его двумя пальцами, взглянула, чуть смутилась и швырнула на стол.
Ну и что? Лицо-то, лицо-то сделал Отелло! Да ты что, Вадь, совсем псих, да? Шуток не понимаешь? Делать нечего было на консультации, вот и забавлялась, придумывала всякое Дай-ка лучше сигарету.
Я смял почти полную пачку «Явы», шмякнул об пол.
Кто. Такой. Этот. Москвич. С квартирой. А?!
Перестань! уже всерьёз попросила она, натягивая поспешно одежду. Я думала ты умнее.
Нет! Не-е-ет!! взревел я, хватая её за плечо, сдавливая железно косточки. Ты скажешь мне всё! Кто этот «обаятельный» жених? Кто, я спрашиваю, ну?!
Ещё чуть и я впервые в жизни ударил бы женщину кулаком по лицу. Я ненавидел её до бешенства.
Но тут в комнату влетел Аркадий.
О, пардон! он сделал вид, будто сконфузился.
Лена, медленно, вихляя задком, натянула до конца брюки, презрительно хмыкнула:
Ничего, Аркаш, Вадим Николаевич не из ревнивых смотри на здоровье. Впрочем, я уже ушла. Гуд бай, май лав, гуд бай!
И ушла. Я в уже захлопнувшуюся дверь крикнул фальцетом:
С-с-сука!
Все они суки, философски заключил Аркадий и предложил. Ну, что, надо бы скинуться? Чего-то тоскливо и скандально на душе.
Аркашке в последнее время не везло с бабами: после Вальки-профуры он так и не мог пока подобрать себе партнёршу по душе и по телу.
Ух и надрызгались мы с ним в тот вечер до положения риз. В пьяном угаре я, помню, жирно реготал и вскрикивал от радости: мол, вот она свобода! А то совсем голову потерял, дурак! Да было бы из-за кого! Шлюшка маломерная! Акселератка с диагнозом бешенство матки! Проститутка малолетняя!..
Такоси! Такоси! непонятно на каком диалекте поддакивал-соглашался Аркаша.
Аркадий, друг! вопил я, обнимая товарища. Нам о дипломе надо думать! Пора прощаться с этим борделем по имени ДАС!.. Да-с, Аркадий, а? Да-с?
Такоси! Такоси! лепетал уже тёплый Аркадий, никак не воспринимавший мой замечательный каламбур.
«Чёрт с ней! Пускай с кем хочет трахается!» трезво подумал я, проваливаясь в пьяный угарный сон.
Счастье не в трахе!
4
И вообще человек сам кузнец своего счастья!
Я настолько был взбешён и серьёзно настроен, что, опохмелившись с утра пивком, заботливо припасённым Аркашей, побежал на почту и послал редактору «Славы Севастополя» депешу: «ПРОШУ ПРИСЛАТЬ ЗАЯВКУ НА МОЁ РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ВАШУ ГАЗЕТУ ВАДИМ НЕУСТРОЕВ».
Когда я возвращался в общагу, прихватив в торговом центре «Черёмушки» бутыль крымского портвейна, я столкнулся на вахте с ней, с Леной. Я скрутил себя, смял, заставил пройти мимо и молча. Она приостановилась было, но тут же вздёрнула нос и зацокала каблучками сапог, ушла, не оглядываясь.