Входную? А вы уже прошли во двор? интересуется мой собеседник.
«Да ты ахуел там, дружище?
Вместо того чтобы спрашивать, открой дверь, и я выпалю тебе всё как есть.
Не май месяц, дорогой».
Да, мне открыли. Я стою возле входной двери и жду, пока откроют. Отвечаю я.
Одну минуту. Уже иду. Говорит он и бросает трубку.
Дверь распахнулась, в коридоре показался он, и я наконец-то вошёл, оставив все лишние восклицания перед порогом.
Извините, что не услышал, был в уборной. Сходу сказал мне парень, который был моим ровесником.
Да ничего, всё в порядке. Ответил я.
Мне от Вас нужен паспорт, бронь и заполните эту анкету. Сообщил он и стал что-то делать в компьютере.
Только взяв ручку, для того чтобы написать свои данные он вновь обратился ко мне.
А Вы у нас уже были?
Да, второй раз приезжаю. Отвечаю ему.
Тогда ничего не нужно. У Вас бронирование оплачено, а данные все внесены, только паспорт для достоверности и сверки данных.
Передав ему паспорт, он стал сверять их с данными на экране и, протянув мне его обратно, одобрительно заключает в правильности. Встав из-за стола, он тянется к шкафчику и передает мне ключ от номера «34». Символично, ведь именно под этой цифрой значится в реестре мой регион. Говорит формальности, что в случае чего я могу звонить ему и протягивает свою визитку, при этом объясняя, что ночью калитка закрывается и её можно открыть домофонным ключом, висевшим у меня рядышком. Закончив всё то, что хотел, он пожелал мне приятного отдыха и с улыбкой сел обратно, а я, поднявшись по знакомой мне лестнице, где в прошлый раз не заметя, что плитка от кафеля дышит еле-еле, сбил её вновь и тем же движением, приделал обратно. Вставляю ключ в замок, я вошёл в номер.
В октябре, когда я жил в номере 21, моя подсветка была зелёного цвета. Весь номер был сочетанием зелёного, кроме разве что стен, постельного белья, телевизора, стола и ванной. Все остальное горело неоновым цветом, а ночью был особенный шик его включить. Атмосфера номера наполнялась то ли стриптизом, то ли игровой комнатой, хотя в какой-то степени это одно и то же, игрушки мало чем отличались. И вот, стоя на пороге своего номера, но уже на другом этаже, я вспомнил диалог с Линой и рассказ ей о моём предыдущем номере, который загорался не просто лампочкой в темноте, а цветом. Вспомнил, что сказал про себя, если он будет жёлтым или синим, значит, в отношениях с Линой всё будет хорошо. Мои внутренние знаки не должны подвести. Держу эту мысль в голове перед включением. Заперев номер снаружи, остается только сверить замысел с итогом. Включаю свет и вижу, что стоит синий стул, синие шторы и синее стекло душа улыбаюсь про себя. Включаю подсветку и обнаруживаю, что номер оказывается нихера не синий, а зелёный. Что ж, ничего. Думаю, цвет для Лины не будет решать многого, если она захочет остаться под этим тропическим, как джунгли, зеленым неоновым цветом в обнимку со мной.
С облегчением того, что «крыша над головой» есть, разуваюсь и снимаю куртку. Портфель ставлю возле стола и звоню маме.
Я заселился. Говорю я ей.
Ну, слава Богу. Отвечает мама и в её голосе слышится спокойствие.
Дверь не хотели открывать. Рассказываю ей
Как это? Интересуется она.
Ну, вот так, пришлось ещё ждать. Звонил на ресепшен и просил, чтобы открыли. Развёрнуто отвечаю я маме.
Странно. Говорит мама.
Ладно, я пойду в душ и буду ложиться. Время уже второй час, и ты ложись, я добрался, как встану утром, наберу. Целую.
Хорошо Говорит мама. До утра.
До утра. Отвечаю я и кладу трубку.
Чай. Горячий чай. Все для этого есть, кроме чайника. Эх. Снимаю штаны и собираюсь в душ, предварительно звоню Лине.
Я заселился. Номер 34, цвет зеленый, а все остальное синие. Рассказываю я ей.
Отлично. Так что, ты приедешь? Мне тебя ждать? Спрашивает она.
И тут я завис. Ещё некоторое время назад я думал о том, чтобы вызвать такси и добраться до неё, но сейчас, даже при её аргументах, мне этого делать не хотелось.
Лина, давай не сейчас. Я очень хочу тебя видеть, но у тебя завтра пары, а я рано не встану, если останусь у тебя, поэтому поговорим по видео Отвечаю с долей грусти, но чистотой своих мыслей, что было для меня важнее.
Правда, всегда стояла во главе моего угла. Она сама боялась пускать незнакомого человека в дом, хоть и понимала, что я для неё уже не незнакомый. И пусть наше общение с ней уже выходило за рамки связи по телефону, я понимал всю ситуацию и не хотел, чтобы её мысли были забиты иными мотивами, которые я мог преследовать. Мне хотелось чистоты и добрых помыслов к ней, ведь с ними я и летел сюда, а за перепихоном ехать за тридевять земель не было смысла. Это же не Дубайские каникулы, которые вошли в моду для многих инстасамок в поисках наживы. Думаю, она это должна понимать, как понимал это я.