Через некоторое время медсестра забрала меня у мамы. Отнесла в другую комнату и провела гигиенические процедуры для тела, чтобы затем в эстетичном виде представить меня отцу.
Знаете, мужчины не выдерживают вида крови и так далее, так что меня вымыли тёплой водой, вытерли полотенцем и одели в мягкий подгузник. Он, конечно, немного позже стал тёплым, но, в любом случае, я был готов встретиться с папой.
Высокий здоровяк буквально ворвался в больницу, столкнувшись с парой встречных прохожих, чуть не сбив их с ног, так сильно спешил. Он что-то или кого-то искал по важной причине. Его лицо было недовольным, а про улыбку даже и говорить не стоит. Рассерженный, он был готов убить первого попавшегося под горячую руку, а рука у него была немаленькая. Это был один из управляющих больницей. Видимо, он имел высокую должность, раз позволял себе оскорблять и ругать медперсонал. Он раздавал на ходу указания всем своим подчинённым.
Так в нашу с мамой палату забежал мужчина и прикрикнул на единственную оставшуюся рядом медсестру:
Сестра! Сюда! Немедленно! Я жду объяснений!
Но, это был не отец.
Что случилось, Семён Петрович?! сестра так занервничала, что выронила стакан с водой от внезапного появления недоброжелательно настроенного руководства.
Тут, он заметил краем глаза мою маму и, снизив тон, обратился к ней:
Ох, простите меня великодушно, я не хотел вас напугать. Поймите меня, с этими людьми невозможно работать, сплошной нигилизм он повернулся к медсестре, возвращаясь на плюс двадцать децибел: В кабинет, живо!
Он ушёл, громко хлопнув дверью так, что в рамах затрещали стёкла.
Вот, невротик. И как только допускают таких нестабильных людей в роддом работать? возмутилась мама.
О, Господи, только не опять выдохнула медсестра, подметая остатки битого стакана. Простите его, Виктория. У него просто плохое утро, или кофе слишком много или внимания слишком мало. Не держите на него зла, он неплохой человек. Надеюсь, вы понимаете.
Да ладно, ответила мама, Арт уже родился, могу и понервничать
Арт? удивилась медсестра. Необычное имя.
Он так игриво улыбался сразу после рождения, что первая моя мысль была: «Ну, артист!». А потом решила, что оно ему подходит.
Вот тут она явно солгала. У неё из головы не выходило: как могут карие глаза через мгновение поменяться на зелёные. Поэтому и подумала: «Артист!»
Они дружно посмеялись, и медсестра поспешила на ковёр к начальству, шепча себе под нос молитву: «хоть бы не уволили».
Мой отец уже спешил в больницу, как только закончилась его рабочая смена. Он был разнорабочим на металлургическом заводе. Проводил сотни часов своей жизни в окружении шумящих машин и кипящего металла ради того, чтобы обеспечить детям гораздо стабильнее будущее, чем было у него самого. Дабы познакомиться со мной, он добирался с пересадками на автобусах. Проехав десятки остановок, сблизившись в давке с потными телами пассажиров в узком проходе транспорта, он, так же, как и остальные граждане, спешил по своим делам с работы, в данный момент познакомиться с наследником его империи.
Да! Советская жизнь, друзья, не тешила глаз цветами радуги.
Толпа народу, жаждущая попасть в транспорт в час пик, могла буквально внести тебя внутрь заветного маршрута, даже если тебе в него не надобно было попасть, и могла также вынести тебя, когда не было нужды выходить. Страсти в салоне автобуса часто выкипали за рамки приличия. Иметь же машину, было дорогим удовольствием. Безобразие водилось буквально во всех сферах жизни и казалось, что нет ему ни конца, ни края.
В общих чертах скажу о советской экономике.
В Союзе можно было приобрести четыре типа машин: «Запорожец», «Москвич», «Жигули» и «Волгу». Автопром не догонял до уровня мировых марок. Но цены на автомобиль, так себе качеством Да!.. Вы догадались «Жигули», на момент моего рождения были высоки, где-то пять тысяч рублей. Это сравни стоимости однокомнатной квартиры.
Средняя зарплата сто двадцать рублей в лучшем случае. Минус квартплата, налоги, пенсионные отчисления, одежда и провиант, и это ещё хорошо, что не было телефонов, мобильников и интернета, а то вообще разорились бы. Из материальной помощи, разве что талоны на бесплатное молоко, которые выдавались только на вредных производствах к зарплате. Ещё существовали талоны на продукты, которых не было в свободной продаже в магазинах. Своего рода «ограничитель» покупательской способности.