У самой стены стоял огромный шкаф, отделанный дубовым шпоном. Максим решительно распахнул обе дверцы и достал синий костюм. Придирчиво осмотрел его со всех сторон, нет ли налипших соринок, и, найдя его безукоризненным, снял с плечиков брюки. Одевался Максим тщательно, едва ли не в полной тишине, совсем не замечая невольных зрителей. А когда наконец нацепил на шею галстук, старательно подправив узел перед зеркалом, повернулся к коренастому белолицему парню, взиравшему на патрона с нескрываемым обожанием.
— Ну, чего варежку открыл? — беззлобно поинтересовался Кориков. — Стул неси. Не пачкать же мне выходной костюм. Да не этот!.. Не видишь, что ли, штукатурка на нем, из соседней комнаты приволоки.
Парень кивнул и через минуту вернулся с огромным мягким стулом. Максим любил роскошь, и там, где вполне вписывался едва тесанный деревенский табурет, он непременно устанавливал стул из карельской березы.
— Поставь сюда, — показал патрон себе под ноги.
И когда стул был установлен в самом центре комнаты, он медленно сел.
— Так какой ты мне хотел предъявить штраф? — вежливо поинтересовался Кориков, закинув правую ногу на колено. — Мне не терпится еще раз услышать твои рассуждения. Поднимите ему голову… Прямо смотри, вот так! Что же ты не отвечаешь? Наехать на меня хотел? Разве тебе не объяснили простой истины: кто захочет наехать на меня, тот в первую очередь наедет на себя самого! Так вот что я тебе скажу: с тебя штраф! За твое нехорошее поведение. Ты мне должен пятьсот тысяч баксов и отдашь их через неделю… Нет, через три дня.
— А если я не смогу принести тебе вовремя?
— Однако я вижу перед собой оптимиста, — неожиданно расхохотался Кориков. Но через секунду лицо его посуровело, и он произнес почти шепотом: — Голуба моя, а кто тебя отсюда отпустит? Ты будешь сидеть здесь до тех самых пор, пока твои родственники не вернут мне твой долг! В противном случае ты выйдешь отсюда в разобранном виде.
— Моим родным не найти таких денег.
— Это уже не мои проблемы. Заприте их в соседней комнате, — показал Максим на железную дверь. — Думайте, соображайте, где вам лучше поискать денег. За гнилой язык нужно отвечать кошельком.
— Ты напрасно так поступаешь. Мои люди знают, что я нахожусь здесь, и скоро появятся.
— Спасибо за предупреждение, — хмыкнул Кориков, поднимаясь, — мы их встретим надлежащим образом.
Чеченец неожиданно вырвал левую руку и, ухватив стоящего рядом за волосы, что есть силы пнул коленом в лицо. Раздался хруст. Кровь брызнула на кимоно «альфовца», неправильным пятном залила мозаичный пол.
— Ах ты тварь! — выругался Волков, и приклад автомата обрушился на затылок мятежника.
Алик Биктимиров с глухим стуком распластался на полу. Молча, не дожидаясь команды, двое охранников ухватили его за ноги и поволокли в соседнюю комнату к остальным узникам.
Дверь негромко захлопнулась, и Волков трижды зловеще повернул ключ.
— Что будем делать, Максим Егорович? — спросил он, пряча ключ в карман куртки.
— Для начала вытрите здесь кровь, — распорядился Кориков, — меня такое зрелище угнетает. И я могу испортить себе выходной костюм, а через пару часов у меня очень важная встреча.
Максим вытащил из кармана мобильный телефон и быстро набрал несколько цифр.
— Стась?.. Да, это я. Ты мне срочно нужен. У меня возникли кое-какие проблемы. Да, серьезные. Думаю, даже очень серьезные. Находишься с бабой? Да к черту бабу, ты мне нужен сейчас, а не через два часа. Вот и отлично, — в голосе Корикова послышалось заметное облегчение, — вместе мы обязательно что-нибудь придумаем. Приезжай не один. Сколько?.. Думаю, человек восемь хватит. Больше не надо, к чему привлекать к себе внимание. Только лишний базар возникнет.