Сомова.
А его?
Степан. Степан Блэкович, если по батюшке.
Ой! Ну, я не могу! Эта орёт: «Стоять, мать вашу! Работает следственный комитет!» А этот лохматый как зарычит Как его?
Он Степан, а я Сомова, переглядываясь с Гагуа, начала смеяться и прапорщик-кинолог.
Я и говорю, пацаны депутатские, наверное, штанишки-то замочили! заливалась от смеха следачка. Шефу своему сегодня расскажу! Пусть генерал повеселится. Чапаев, ты бери их с собой чаще!
А с этим похоронным бюро напомнил я о проколе Воронина.
Ох, ёб напомнил! Меня чуть на куски не разнесло! вспомнила Виолетта Юрьевна, вытирая под очками навернувшиеся слёзы. И такой каламбурчик получился Помнишь, Жидков с презрением таким: «налетели вороны» А перед ним полковник Воронин собственной персоной Нет, ну определённо ему смокинг идёт Это ж анекдот какой-то!
Слушай, Виолетт, давай договоримся Не напоминай ты ему этот позор Ты же знаешь, Коля человек ранимый, попросил я на всякий случай.
Ладно, Чапаев, я ж понимаю авторитет. Слушайте Сомова, а чем вы там сзади всё время хрустите? поинтересовалась В. Ю., в очередной раз услышав смачный хруст за своей спиной.
Это они сухарики едят. Стёпа любит, ответил за Сомову я, поглядывая в зеркало заднего вида.
Вкусные, между прочим, подсоленные, согласился Гагуа, отправляя сухарик в рот.
Да? А нам можно попробовать? Жрать хочется, мочи нет, сложив ладошки лодочкой, попросила старший следователь Центрального аппарата Следственного комитета РФ.
До самой Управы в салоне моего «барсика» так хрустело, что аж в ушах колокольчики дилинькали. Сухариков хватило всем. Потому как карманы в комбинезоне прапорщика Сомовой были бездонными.
Ах эта свадьба!
После дежурства сон был крепкий, но недолгий. Домой не поехал А смысл? Ксюше под утро написал понятную эсэмэску: «Привет.) Извини, ехать домой смысла нет. Посплю, если дадут, в кабинете. Целую. До вечера». В отделе знали, что их шеф после бессонной ночи, и в закрытую дверь моего кабинета не долбились. Но это в отделе Меня разбудил звонок телефона. Вернее, немецкий бравурный марш, который я всобачил на все номера телефонов, принадлежащие сотрудникам Управления собственной безопасности. Ну, этот знаете? «Дойчен зольдатен унтер официрен» Было смешно, но не сегодня, спать хотелось зверски. Посмотрев на часы и произведя в уме сложное математическое действие, понял, что спал один час двенадцать минут.
Чапаев, слушаю, ответил я, опять закрывая глаза и ложась ухом на телефон.
Здравствуйте, Андрей Васильевич, Лобов беспокоит. Товарищ подполковник, вас приглашает для беседы полковник Лядов. Я записал вас на одиннадцать Удобно будет? спрашивает капитан Лобов, хотя я понимаю, что ему глубоко наср удобно мне, неудобно.
Понял, буду. Гена, а ты не в курсе но меня уже не слушают, меня уведомили и ждут в одиннадцать. Вот же
В дверь смело постучали. Вот откуда они поняли, что уже можно ломиться? Ну, что мне стрелять на поражение за каждый час недосыпа? Встаю с диванчика, шлёпаю босыми ногами по холодному линолеуму, открываю замок и в образовавшуюся щель между косяком и дверью приветливо говорю:
Какого хрена никого нет дома! Пошли все
Васильич, это мы слышу жизнерадостный голос выспавшегося в собственной кровати, позавтракавшего на собственной кухне мерзавца Дроздова.
«Мы» это, собственно, сам старший лейтенант Дроздов и уже почти бывший мой оперативный сотрудник лейтенант Лядова Светлана Ивановна. Чуть не забыл, Лядова же сегодня последний день трудится в отделе. Переводится в Группу аналитической поддержки. Предательница. Иван что-то прячет за спиной, а Светлана в руках держит поднос с одной, но очень красивой чашкой дымящегося кофе. Сквознячком потянуло в мою сторону, от запаха в меру поджаренной «арабики» руки безвольно опустились, и дверь в кабинет открылась, впуская молодых и борзых. Сама кофейная чашка, грациозно стоящая в центре подноса, была выполнена в восточном стиле. Эдакий симбиоз керамики и изящной ковки из мельхиора. Интересно, назад унесут?
Трогательно, стоя на холодном полу и не зная, куда деть босые ноги, признался я. Если хотите, могу всплакнуть от умиления! Я так понял, последняя чашка кофе от Лядовой?
Ну почему последняя, Андрей Васильевич Буду к вам забегать, если не прогоните. Я же работать буду практически над вами, на третьем этаже, как-то растерянно и с некоторой неуверенностью в голосе ответила Светлана, проходя к столу.