Про органы ты всё правильно Кривошеев, а расскажи нам всё с самого начала. Кто передал заказ? Кто тебя послал в двадцать восьмой? О чём вы говорили с убитым? Когда пришёл за посудой? Что увидел? перечислил вопросы я, стараясь подстроиться под индивидуальный стиль допроса следователя Корниенко.
И, Слава не торопитесь, полуприкрыв глаза, попросила Виола, расслабленно вытянув ноги.
Да ничего такого начал вещать Кривошеев. Поступил заказ из «люкса». Две бутылки шампанского французского, корзину с фруктами, два чизкейка и мороженое.
А мороженого сколько и какое? облизнув губы, поинтересовалась Виолетта Юрьевна, не открывая глаз.
Два ванильное и фисташковое, ответил Слава.
Ванильное и фисташковое, в полудрёме тихо прошептала Корниенко.
Ну, вот Я привёз всё это в номер и поставил вот на этот столик. Предупредил клиента, что ресторан у нас работает до двадцати трёх. Он сказал, типа, ну тогда в двадцать три и расчёт получишь, и посуду заберёшь. Я сказал, что ладно, мол, и ушёл, замолчал вдруг Вячеслав.
Ну? А дальше что? сонно поёжившись, спросила следователь.
Дальше? Дальше я в двадцать три поднимаюсь, стучу в дверь, а мне никто не открывает. Стучу ещё раз потом на ручку нажал, а дверь незапертой оказалась. Ну, я тележку в номер загнал и хотел со стола убирать, но потом думаю: пусть клиент сначала рассчитается. Кричу, а мне никто не отвечает
А что кричал? спрашиваю я для того, чтобы что-то спросить.
Виталик, где ты?
Так вы знакомы были? неожиданно встрепенулась Виолетта Юрьевна. А ну-ка, всё на стол из карманов!
Не понял Зачем? Я объясню. Виталий наш постоянный клиент был, попробовал возмутиться Кривошеев, пятясь назад.
Но я был рядом и пришёл нерешительному парню на помощь. На столе оказались ключи от квартиры, какие-то старые мятые квитанции, солнечные очки, зажигалка, презерватив в надорванной упаковке, приличная сумма рублей и всевозможные скидочные карточки. В. Ю. тут же начала активно всё это рассматривать.
Слава, у вас сегодня зарплата была? Нет? А откуда столько рубасов, Вячеслав? Или это только сегодняшние чаевые за сервис и хорошее поведение? И на хрена я пять лет училась? О! Чапаев, смотри! Вот, что я искала! радостным голосом выкрикнула следачка и протянула мне именную карточку-пропуск в столичный ночной клуб «Голуби».
Такты из этой стаи голубиной, Кривошеев? невольно засмеявшись от такой новости, поинтересовался я и щёлкнул официанта по носу яркой карточкой ЛГБТ-клуба.
Я не понял при чём здесь вы не имеете права, плаксиво заныл официант, пятясь назад. Мы в свободной
Неожиданно в дверь гостиной протиснулась голова в белой медицинской шапочке:
Господа! Имейте совесть, господа. Два ночи. Мы трупешник забираем?
Сомова! Почему дальше никто не слышал, о чём я спрашивал Сомову. Даже я сам не слышал, что говорю.
Почему? В диалог вступил, вернее, меня перебил на полуслове Степан Блэкович
У-афф! У-афф!!!! как-то очень грозно и объёмно разносилось по коридорам и открытым номерам гостиницы «Мишель».
С собакой ты придумал, Чапаев? улыбаясь, спросила Виолетта.
Ну не то чтобы я
Ты бери их с собой по возможности чаще Как-то защищённей себя чувствуешь! Дисциплинирует некоторых опять же с удовольствием прислушиваясь к суматохе в коридоре гостиницы, весело хохотнула Корниенко.
Так он ещё и след берёт с гордостью за Степана ответственно заявил я, надеясь, что меня не слышит Сомова.
Та ладно
Зуб даю
Зуб потом, Чапаев. А сейчас пройдёмте к покойничку. Проходите, Кривошеев, проходите, подталкивая в спину упирающегося официанта, настаивала Корниенко.
Я покойников боюсь канючил парень, отворачиваясь от накрытого простынёй тела убитого.
А чего их бояться? Лежат себе тихонько, никого не трогают. Ты, гадёныш, зачем своему любовнику писюн отрезал? А? громко и неожиданно для всех задала вопрос официанту следователь по особо важным, резко сдёргивая с трупа окровавленную простынь.
Ничего я мне домой нужно у меня бабушка жалобно загундосил Кривошеев, закрывая ладонями лицо.
А чем ты резал, живодёр? Медэксперт говорит, что чем-то не очень острым. Ножичек с собой у тебя, Славик? зло процедил сквозь зубы я, подключаясь к психической атаке. И для пущей убедительности шлёпнул по белобрысой макушке гомосексуалиста.