Лёгким движением портьеры на окне (никак не иначе), это ожидание проявилось в образе девушки, что ещё недавно подавала закуски в кабинете редактора журнала «Христофор Колумб». Она остановилась перед столом, давая писателю время убедиться в достоверности своего присутствия. Да, несомненно, это была она. И если даже перед ним находился призрак, он в точности воспроизводил оригинал. Девушка, помедлив, взмахнула пушистыми ресницами и спросила:
Петр Петрович, вы чего-нибудь желаете ещё?
Только вашего присутствия, хотел было ответить гость, но не сумел вымолвить такие дерзкие слова и задал несколько неумный вопрос. Вы ведь недавно присутствовали на нашей встрече в редакции? Когда вы успели попасть сюда?
Где скажут, там я и должна находиться. В том месте, где это необходимо. А как туда попасть не моя забота, очень туманно объяснилась девушка.
Но как-то это всё должно происходить, не унимался Царёв.
Должно и происходит, не изменяя ничего вокруг, невидимо, незримо. Вам лучше того не знать, а принимать всё как есть, готовым.
Отчего же такая тайна. Я живой человек и желаю ясности в происходящем здесь, со мной.
Одного вашего, пусть даже большого, желания недостаточно. Тайны не для живых людей. Радуйтесь тому, что есть сегодня. Горевать будете потом.
Я хочу знать всё и сейчас, торопил события Царёв.
Невозможно. Сейчас только радость проживания на земле. Забудьте, о чём мы здесь говорили. Наслаждайтесь жизнью. Вы, конечно, сегодня очень устали. Наверху приготовлена постель. Если я вам понадоблюсь, подумайте о том, девушка, легко ступая, прошла за спину Царёву, и когда он обернулся исчезла. Основы мироздания восстановили свои позиции в Космосе, и приделы его успокоились и более не пытались нарушать вечную закономерность своего местоположения в великом пространстве мирового океана.
Одно лёгкое дуновение ветра, трепет портьеры, взмах пушистых ресниц, облекал в поэтические строки своё изменившееся настроение гость. Опять не узнал, как зовут это неземное существо. Обязательно нужно будет спросить имя, налил себе коньяку писатель. Неплохо было бы с ней подружиться, какие более поздние отношения имелись в виду, он пока не предполагал.
А зовут меня Ада, пропел за спиной лёгкий ветерок, и невесомые ладони коснулись плеч. Он напрягся так, что рюмка, с налитым в неё коньяком, задрожала, и содержимое расплескалось по столу. Будто электрический ток пронзил его тело, заставил содрогнуться и, собрав на телесной периферии всю отрицательную энергию, ушёл через дрожащие нижние конечности в пол, в землю, в преисподнюю. Волнение не давало вымолвить слова, все части тела неожиданно полегчали, нежное тепло прилило к щекам и конечностям то созидательная энергия заполняла освободившееся пространство. Ада присела на локоток кресла, погладила Царёва по голове, и он почувствовал, как волос вздыбился навстречу движениям её ладони. Неодолимая сила влекла к ней всё его существо, притягивала и теснила и бездонная глубина внезапно опустевшего сознания не могла противостоять этому обжигающему напору. Рука его потянулась к талии девушки, обвила стан, и истома чувств растворила последние проблески разума в мощном потоке горячо забурлившей крови. Однако девушка легко отстранилась, оставив полыхать в кресле безумную мужскую плоть, оправила на себе великолепное вечернее платье сиреневого тона с серебристой блёсткой и пояском нежно-медвяного цвета. Открытые плечи, по которым распушился тёмный волос, оттенивший точёную мраморную шею, с которой струйкой в ложбинку между чуть прикрытых платьем чудных холмиков, стекала золотая цепочка, дразнили мучительной тайной и писатель, подталкиваемый биением сердца, начал подниматься с кресла.
Девушек в начале встречи угощают, Пётр Петрович, улыбнулась Ада и придвинула к столу кресло, пустовавшее у окна, несколько остудив пыл писателя.
Да-да, конечно, смутился, приходя в себя, Царёв. Но я то, собственно, здесь гость, искал оправдания он.
Но глоток коньяка вы всё же можете налить, попросила Ада. Петр Петрович ухватил, дрожащей рукой, пузатую ёмкость и набулькал под самый верх, стоящий с другой стороны стола бокал.
Да, пропела девушка. Вы уже давно не бывали в обществе женщин, Петр Петрович. Разве можно столько выпить. Поднять и то будет тяжело, она поднесла ко рту бокал и пригубила коньяк. Вкусно. Может оттого так приятен этот напиток, что рядом находится мужчина? Давно не сидела так близко с живым человеком.