Прибыслав сделал кислое лицо и был вынужден легонько кивнуть.
А насчет добычи. Со взятой Нарвы мы для себя ничего не взяли, пожал плечами Андрей. Все, что там было, городские находники только лишь взяли, ну еще и ижора с водью. Так что с них теперь вам и спрос. Мы же, по указанию князя Михаила, далее свой поход продолжили, дабы выполнить союзнические обещания перед датчанами.
Ну вы же добычу с собой везете, с Ревеля взятую? Неужто ты, Андрей Иванович, думаешь, что мы тут про нее ничего не знаем? хитро улыбнулся Прибыслав. Или на князя Михаила опять сошлешься, что он тебе ее всю разрешил с собою в поместье забрать?
Да нет, не буду я на князя ссылаться, не было у меня мысли наперед об этом тогда толковать, усмехнулся Андрей. Нужно была сильного врага и далее воевать, а не о будущей добыче торговаться.
Ну вот, коли не было, так и оставляй ты тогда здесь в Новгороде те три ладьи с зерном, что вы сейчас с собою тащите. Знаем мы, что герцогом Кристианом это вам в благодарность за свою воинскую помощь пожаловано. А вот все-то железо, что вы еще попутно везете, так это можете себе оставить, нам оно здесь без надобности. Ну а зерно для нашего города это самое нужное сейчас будет. Правду ведь я говорю, господа совет? И он победоносно окинул взглядом всех присутствующих.
Правда, правда! орали со своих мест все, кто сидел на лавках. В этот голод как раз впору такая добыча нам будет! Железо к себе пущай гонит, у нас все равно здесь ремесло встало. Пусть все три ладьи с зерном здесь оставляет! Коли дружина Сотника Господину Великому Новгороду принадлежит, так, значит, и весь наш люд на свою долю с нее тоже право имеет!
Ну что же, как скажете, господа совет, кивнул Андрей. Завтра же на княжью пристань к обеду они и придут. А дальше вы уже сами то зерно как надо распределяйте.
Такой исход они с Путятой предвидели заранее. Сами же весть о том зерне и шепнули кому нужно, чтобы она до ушей посадника с тысяцким еще до начала совета достигла и они не лезли бы во все то, что еще сейчас везли в ладейных трюмах. А шло, помимо зерна в поместье, много битой немецкой брони да и прочего рабочего металла, вывозимого в виде законной добычи. Для Андреевского это было очень необходимо, ну а три эти ладьи с зерном, при рачительном хозяйском и справедливом распределении, могли бы спасти чьи-то жизни в этом огромном, охваченном голодом городе. Так что было его не жалко, коли шло оно для людей. Да и противник в господских верхах пусть пока радуется и думает, что это он победил в этой их негласной и тайной войне.
Ну, хорошо, коли так, покачал головой Прибыслав, втайне рассчитывая на то, что Андрей все же будет сопротивляться такому решению. И в поместье к тебе мы вскоре особых своих людей отправим, пущай они на месте оценивают, какую подать с вас взять можно. Сидите там за нашими спинами и в казну ничего не отдаете. А товары-то на своих ладьях постоянно в немецкую землю гоните! Князя Ярослава нонче нет, поэтому ваше прежнее освобождение от всех тягот уже недействительно!
«А вот это уже плохо, думал Андрей, присаживаясь на свою лавку. Чужие враждебные люди в поместье, если они сумеют оценить весь товарооборот, могут очень дорого ему стоить. До трети, а то и более ведь здесь поборами при ином злом хозяине забирается, если он кого захочет разорить. Ну да ладно, будем дальше думать, что с этим делать». Впереди, этой ночью, было еще одно большое дело, и Андрей посмотрел на старосту Людиного конца. Именно в его части города и свила гнездо самая кровожадная ватага разбойников.
Глава 3. Город в огне
Ближе к полуночи, когда разбирались хозяйственные дрязги пятин, из боковой двери зала к Прибыславу подскочил теремной человек и что-то ему зашептал в ухо. Боярин нахмурился и, выслушав его, махнул рукой, отпуская.
Кузьма Ярилович, Хотислав Путилович, опять ваша чернь свару с людинскими затеяли, железом на улицах бьются и дома жгут! выкрикнул он со своего «переднего» места. Ну никакого мира между вашими концами нет!
А какой мир может быть, когда весь Людинский конец под Клеща лег, а теперь и половину моего они уже отъели и сейчас вот уже и на Неревский лезут! А вся кончанская старшина их разбои там покрывает! выкрикнул староста от Загородского.
Ты говори да не заговаривайся, Хотиславка! За такие-то поганые слова не только языка, но и живота лишиться можно! взъярился Никодим и взмахнул в сторону Хотислава посохом. У нас вон Ванька не озорует и не забижает никого! Вы сами у себя не можете со своей чернью разобраться и порядок навести, а на другие концы наговариваете!