Есаул! Есаул!
Из-под полотенца при каждом ударе почему-то летели клочья не то пуха, не то ваты.
Картина происходящего настолько «не вписывалась» в разум, что я столбом застыла в дверном проеме, тщетно пытаясь осознать происходящее.
Сюр продолжался, диван приближался к двери.
Вдруг я почувствовала, как неодолимая сила буквально отшвыривает меня от двери, выводя из состояния оцепенения. Неодолимой силой оказался мужчина в трениках и белой майке. Буквально влетев в дверной проем, он ринулся наперерез тетке с полотенцем и, счастливо увернувшись от очередного взмаха, нырнул куда-то вниз, извлекая из невидимого мне постранства кота.
Кот, прихваченный, как и положено, за шиворот, злобно шипел и пытался огрызаться.
Но действие возымело результат. Диван остановился.
Вряд ли до этого он двигался сам, подчиняясь ударам полотенца. Невозможно и предположить, что диван двигал вот этот, хоть и очень злой, но далеко не гигантский кот. Тайна длилась недолго.
Мужчина с котом широким шагом направился к двери, ведущей во внутреннее пространство квартиры и, не долго сомневаясь, зашвырнул туда это шипящее разъяренное существо. И мгновенно закрыл дверь. Кот, похоже, не собирался просто так сдаваться, поскольку бился о дверь с глухим стуком. Однако, тяжелая деревянная дверь в старом доме, вероятно была способна выдержать и не такой натиск. Так что можно было считать, что кот на время нейтрализован.
Я же, вновь застыв у двери, во все глаза наблюдала происходящее действо, не готовая пропустить ни мгновения.
Освободившись от кота, мужчина вновь шагнул к дивану и наклонился.
Спинка дивана загораживала обзор, я готова была подпрыгнуть, лишь бы увидеть, кто еще там прячется.
Подпрыгивать не пришлось. Из-под дивана тем же приемом за холку был извлечен тот самый «Есаул». Это оказалась огромная белая в коричневых пятнах мохнатущая псина. Правда, надо признать, мохнатость была несколько неравномерной на спине, где видимо и демонстрировал свой нрав котяра, зияли проплешины, кое где разодранные когтями.
Нельзя сказать, что Есаул не сопротивлялся, было видно, что с гораздо большим удовольствием он так и остался бы под диваном, где хотя бы голова была защищена от когтей полосатого супостата. Но, будучи воспитанным псом, все же подчинился хозяйской руке, очевидно, давно и прочно натренированной на «холку».
Так за холку его и провели мимо меня в коридор, где, как видно, и было его постоянное место жительства.
Диван усилиями все того же мужчины в трениках был возвращен на законное место и хозяева, оглядываясь, перевели дух.
Да вы проходите, садитесь, предложила тетка в бигудях, словно ничего и не происходило, Дочка чуть задерживается, сейчас придет.
Да вы не думайте, они вообще-то дружные, мужчина говорил, словно бы извиняясь, Почти и не дерутся никогда.
И я кивала и делала вид, что верю. Хотя скорость с которой была проведена операция, отработанность приемов как водворения враждующих сторон в изолированные помещения, так и возвращения на место дивана, все говорило об обратном.
Поверила я в другое. В то, что действительно «они дерутся не всегда». А когда не дерутся, то дружат, любят и понимают друг друга. Огромный Есаул, сварливый кот и их хозяева, готовые двигать диваны и собирать клочья, оставшиеся после битвы. Во имя любви!
И первый взмах крыла
Высотные многоквартирные дома место жительства довольно большого количества населения. В основном, в домах живут, конечно, люди.
Но, не только. Есть и кошки, и собаки, и канарейки, и попугаи Да мало ли кого еще привечают люди в своих квартирах в качестве домашних любимцев, от сенбернаров до хомячков.
Но ведь есть и те, кто, домашним питомцем не являясь, селится, однако, вместе с человеком под одной крышей. Конечно, в первую очередь на ум приходят воробьи и голуби. Этих пернатых и впрямь много. Но и кроме них вьет в нашем доме гнездо, в буквальном смысле целый сонм различных пернатых.
Так, на крыше, например, уже который год выводит потомство семейство альбатросов, больших, не белых, как принято считать, а таких, бело-серо-буровато-крапчатых, с огромным размахом крыльев и пронзительно скрипучим голосом. Где-то под крышей живут ласточки, а неподалеку от моего окна чуть повыше и сбоку расположилось семейство синичек. Так что прямо с раннего утра, еще и солнце только просыпается, а синицы уже изо всех сил тенькают, встречая рассвет. Ну, и, как водится, каждый год у них появляются птенцы. Шумят, пищат по утрам, требуют от родителей еды. Шумные соседи. Но мы не возражаем дети и есть дети. И человеческие дети тоже, бывает, и кричат, и плачут. Дети, одно слово.