Три месяца? с сомнением прищурился Плашкин. Наглость парня ему понравилась без хорошей наглости трудно корреспонденту делать смелые сюжеты.
Все по-честному.
Опять же без стука в кабинет вошел собственник газеты, Сергей Кулик. Седовласый плотный мужчина с хищными глазами глянул на парня, потом спросил Плашкина:
Сильно занят?
А очень даже хорошо, что вы заглянули! Тут вот человек к нам пришел устраиваться корреспондентом.
Кулик с интересом посмотрел на альпиниста. Руки даже и не думал подавать. С таким видом гораздо ближе был интерес покупателя лошади, готовящегося осмотреть зубы у живого товара.
Работал где раньше?
Конечно, с готовностью отвечал альпинист, глядя на собственника без тени робости. Только не журналистом. Но это фигня. Главное, я с людьми умею сходиться. И вапще я того, тут претендент на вакансию покрутил у виска. Психолог от Бога.
Кулик сначала скривился. Затем ему пришла в голову какая-то занимательная мысль.
А мы сейчас проверим твои умения, психолог от Бога. Там в приемной наш фотокор сидит, рыбок в аквариуме рассматривает. Сумеешь его из себя вывести берём на работу.
Я его еще на умение писать не проверял, буркнул Плашкин. Ему как редактору совсем не улыбалось править писанину новичка, а то и переписывать все заново. Уже имелся негативный опыт сотрудничества с юнкорами.
Фигня, научится, легко отмахнулся Кулик. Так что, готов?
Офигеть испытание, восхитился претендент. А может еще старушку-уборщицу избить? Или в морду вашему охраннику плюнуть? А то они там все равно мышей не ловят, даже не спросили, куда иду. Все какое-то такси стерегут.
Плашкин прыснул в ладошку. Кулик махнул рукой.
Пойдем, покажу в чем прикол.
Собственник газеты уверенно привел спутников в просторную приемную перед своим кабинетом. Там на кожаном диване перед огромный аквариумом сидел задумчивый Карамышев и гипнотизировал взглядом сомика. Кулик сделал знак, мол, смотри внимательно, и обратился к фотокору:
Слышь, Петро, твои фотки с конкурса прислали обратно. Сказали, полный отстой. Дебил, говорят, какой-то криворукий снимал.
Следовало ожидать, с меланхоличностью ослика Иа отвечал Карамышев. Там в жюри одни геи и латыши. Ни те, ни другие ничего не смыслят в фотоискусстве. Для них и Воздвиженский с Гринбергом будут так себе.
Кулик переступил с пятки на носок, покачнувшись всем телом, потом продолжил:
А может, дело в тебе? Может, ты снимать не умеешь и тебя надо увольнять?
А я за место не держусь, спокойно пожал плечами Карамышев. Не нравятся мои работы, тут дело вкуса, ничего не попишешь.
Кулик переглянулся с Плашкиным. Витя продолжил дело шефа по доставанию фотокора.
Слушай, а вот когда тебе сказали сфотографировать пенсионерку, которая разглядывает квитанцию за квартплату и держится за сердце, ты чего ее сфотал на базаре со свиным сердцем в руках? Ты разве не понял задания?
Задание я выполнил четко и в срок. Не нравится не ставьте.
Иди переснимай!
Иди и сам пересними. Иначе зачем ты себе камеру последней модели взял? Явно же красоваться на улице. Вот и вперед. Покажи неумехе класс.
Плашкин переглянулся с претендентом на вакансию и тяжело вздохнул. Его новомодная камера уже приказала долго жить. А фотокор упоминанием о ней лишь разбередил душу.
Карамышев без особых волнений достал из неразлучной фотосумки тряпочку, камеру, принявшись начищать объектив.
Кулик и Плашкин устремили приглашающие взоры на новичка, мол, теперь твоя очередь доставать фотокора. Тот в свою очередь только развел руками.
Пошли, мужики, тут ничего не попишешь. Случай запущенный.
"Сдался!" облегченно подумал Плашкин, решив, что в конце концов сможет отделаться одним коньяком. Однако, едва они отошли немного от Карамышева, сдавшийся претендент негромко, но четко добавил с презрением в голосе:
Что он может хорошего снять, если у него говенный «Никон»?
Что?! послышался удивленный возглас фотокора ему в спину. Экс-альпинист медленно, как в фильмах про ковбоев, когда главному герою кидают вызов в спину, повернулся.
«Никон» говенная фирма, и все ее фотоаппараты отстой, безапелляционно повторил он. Ими только невест на ладошке снимать для заказчиков-дегенератов. Идемте, мужики. Я умываю руки!