Скорее всего это были просто солдаты. Вряд ли мы узнали у них что-нибудь нужное. Пришлось думать, как нейтрализовать тех двоих, которые находились сейчас в машине. Как назло, ни один из них не выходил. Лезть в тесный кунг через узкую дверь было опасно, ждать долго мы тоже не могли. Я постучал прикладом по двери и отошел в сторону. Софья стояла с другой стороны и держала автомат наготове.
Дверь распахнулась и выглянул один человек. Я схватил его за одежду и рывком сбросил с кунга. Он даже не успел вскрикнуть и рухнул на землю, потеряв равновесие. Софья приставила ствол к его затылку, но он даже не шевелился.
«Выходи, подняв руки», крикнул я оставшемуся.
Никто конечно не вышел, только раздалось несколько выстрелов. Я стоял сбоку от двери, поскольку ожидал такую реакцию, выпустил короткую очередь в проем. Услышал крик и понял, что попал. Потихоньку поднялся в кунг и увидел, что стрелявший нам уже ничего не расскажет. Да уж, в плен взять не получилось. Оставалась одна надежда, что выпавший не разбился и придет в себя немного погодя.
Нам пришлось прождать минут 10, пока он зашевелился. Солдаты связанные тоже начали потихоньку шевелиться, но особо не усердствовали и не пытались освободиться.
Наконец зашевелился упавший от моего рывка.
Пока он лежал без сознания, я успел рассмотреть его. Форма вроде военная, но никаких знаков различия, словно наемник. Вооружение было не российское.
На всякий случай собрали все их оружие, разрядили и убрали в сторону.
Я стал расспрашивать его, кто он, откуда, что здесь делает?
Благо выяснилось, что он владеет английским.
Из разговора нам удалось узнать, что наняли их через подставных людей, поэтому мы не смогли выяснить, по чьему приказу они действуют. Как мы и предполагали, эта машина предназначена была для создания эффекта подавленности, тревоги, причем действие сигнала было направленным, то есть действовали они как пастухи, подгоняющие и направляющие стадо. В роли стада выступали люди, которых гнали в определенные места, чтобы их было легче уничтожать.
«Да уж, наука не стоит на месте» -подумал я. Нынешнее «мировое правительство» недалеко ушло от нацистов. Пленный рассказывал сбивчиво, словно торопился все нам выложить и надеялся, что мы его пощадим, сыпал какими-то мудреными терминами, пояснял, пытался что-то чертить на дороге. Я посмотрел на Софью, она включила свой телефон на запись и все фиксировала.
«Сразу видна выучка» -подумал я и мысленно обозвал себя за то, что не догадался сделать видеозапись допроса. Сотовой связи хоть и не было, но камера в телефоне работала исправно.
Правда пленный пояснил, что когда их установка работала, она в то же время выводила из работы другие электронные устройства, создавая помехи.
В общем, после непродолжительного допроса мы получили информацию.
Насколько я понял, больше он ничего не мог нам сказать.
Я отвел Софью в сторону и спросил, что же нам с ними делать?
Расстреливать их не хотелось, но и таскать с собой не имело смысла. Нам нужна была мобильность в нашем мероприятии. Лучше было бы забрать с собой их машину и передать в технический отдел для изучения, но это было невыполнимо. Ездить на такой большой машине, пусть и бронированной-не лучший вариант. Уничтожать-тоже не хотелось.
Я предложил вывести из строя машину так, чтобы можно было легко ее после восстановить. А этих вояк следовало разогнать, предварительно лишив их возможности навредить нам и другим группам, которые могли на них выйти.
В общем, я поковырялся в моторе их грузовика, сняв несколько деталей, чтобы нельзя было быстро отремонтировать, мы вывели из строя все оружие, которое нашли у врагов и с чувством исполненного долга мы с Софьей вернулись к нашей машине.
Все-таки очень неуютно было передвигаться пешком по пустому городу. Казалось, что в любой момент может появиться противник.
Мы быстро сели в свой Додж и выехали на широкую улицу, маневрируя между брошенными машинами.
Вроде бы и задача выполнена, и данные есть, но все равно оставалось много вопросов, на которые пока не было ответов
3.НАДЕЖДА НА ЛУЧШЕЕ.
Мы ехали по городу уже около получаса, но пока не могли придумать, что же делать дальше.
Связаться с руководством мы не могли, получить новые вводные тоже.
Пока мы не выходили на связь, противник о нашем существовании не знал. Те «вояки», которых мы допрашивали, вряд ли могли быстро доложить своему начальству о нападении, так что время у нас еще было. Не было только плана действий.