Вспомнив, зачем пришла, Толмачёва прошла к подоконнику. Как и предсказывал Денис Викторович, папка с бумагами лежала там, позабытая им. Стелла взяла документы и, не удержавшись, выглянула в окно. Отсюда открывался чудесный вид на внутренний двор особняка. Сколько хватало глаз, землю укрывал аккуратно подстриженный газон. Впереди виднелись клумбы, фонтан, беседки, а у левого крыла здания рос изогнутый тополь, чья шикарная листва шелестела на ветру. Насколько было известно женщине, летом Владислава можно было обнаружить на этом тополе чаще, чем в собственной комнате.
Стелла оторвалась от красот, предстающих взору из окна, и устремилась было к выходу, но её внимание привлёк раскрытый фотоальбом, лежащий на кровати, укрытой покрывалом цвета ночного неба. Чувствуя себя последней преступницей, она приблизилась и взглянула на фотографии, вставленные в этот разворот. На снимках был запечатлён маленький мальчик с яркими голубыми глазами. Влад.
Брови ведуньи сошлись на переносице, она стала переворачивать листы альбома и рассматривать фотографии. Чем больше она смотрела, тем отчего-то сильнее холодело у неё в области сердца. Разве дети такими бывают? Никогда прежде ей не доводилось видеть детей, подобных Владиславу Воронову. На всех снимках он был серьёзным и в объектив глядел недовольно. Ни единой фотки, на которой бы он улыбался. Ни единой! И его неизменно равнодушные глаза! Они смотрели тогда так же, как сейчас! И, если для двадцатилетнего парня это ещё может считаться нормальным, то для ребёнка лет двух-трёх нет!
Ещё одна особенность, которая бросилась секретарше в глаза, это то, что на всех фотографиях Влад один. И снимки были сделаны в одних и тех же местах (видимо, любимых им): в доме и на фоне дикого леса. Что это не сад, а именно дикий лес, было видно по огромным и мохнатым деревьям. Неудивительно, что излюбленное место в доме у парня это тополь.
Наверное, в первый раз за знакомство с Владом Стелла осознала, что он вырос без матери. Вот, выходит, что делает с детьми отсутствие любви, ласки и нежности, которую даёт мать! Сложись его жизнь иначе, он, возможно, не стал бы одиноким и кусающимся зверем. Но увы: Каролина Воронова умерла при родах. Что её беременность протекает нелегко, стало ясно ещё на втором-третьем месяце. К тяжёлым родам готовились заранее.
Некоторые любили говорить, что Владислав ещё в утробе матери был редкой сволочью и вытягивал из неё все силы, а, рождаясь на свет, убил. Стеллу такие речи приводили в ярость. Разве можно обвинять ребёнка в убийстве матери? Это ведь жестоко! Мальчик потерял мать, едва родившись на свет, а его в этом смеют обвинять! Что поделаешь, если её организм не был предназначен для рождения ребёнка? Это был её выбор и только.
После похорон Каролины Вороновой юного Влада из соображений безопасности вместе с его няней отправили в один из не самых ближайших человеческих посёлков, название которого никто не знал до сих пор. Няней мальчика стала Камилла Германович.
Эта ведьма была хорошо известна в Лагере. Когда-то она являлась самой востребованной гувернанткой, её принимали на работу в самые влиятельные и богатые семьи, но потом что-то пошло не так. Репутация педагога была уничтожена, и от работы с детьми её через некоторое время отстранили. К тому моменту, когда Виктор Павлович отдал ей на воспитание своего сына, Камилла Арнольдовна не занималась педагогической деятельностью около десяти лет.
Выбор руководителя Лагеря многих удивил, но Воронов считал, что Германович оболгали, и решил дать ей шанс восстановить свою репутацию. В конце концов, работой Камиллы маг остался доволен и щедро её вознаградил за труды. Закончив воспитание Владислава, Германович не вернулась в Лагерь, где с ней обошлись не самым лучшим образом, и уехала подальше от этого региона. В итоге, большинство жителей Лагеря пришли к выводу, что с Камиллой Германович когда-то и впрямь поступили несправедливо.
Стелле вдруг пришла в голову мысль: а что, если ошибка Виктора Воронова заключалась в том, что он оторвал сына от няни, к которой тот привязался? Никто так не делал: обычно няни растили подопечных чуть ли не до совершеннолетия. Может быть, не стоило рвать связь между ними?..
Наверное, именно оттого, что секретарша чувствовала себя отъявленной преступницей, сующей нос, куда не следует, она подскочила как ужаленная, когда из коридора донёсся шум.