Толмачёв молчал, вглядываясь в смазливое лицо парня и пытаясь определить, блефует тот или нет. Красавчик тем временем из его молчания сделал свои выводы:
Вот и молодец. Ни к чему рисковать работой. Лучше у тебя всё равно не будет можешь мне поверить, доверительно сказал Воронов. С твоими-то мозгами!
И расхохотался довольно.
Тяжело тебе, однако, придётся за пределами Лагеря, спокойно произнёс Артём. Там всем плевать, чей ты сыночек.
Улыбка Влада немного увяла.
Ты охранник, Толмачёв, ледяным тоном заявил он мужчине. Вот и охраняй. Молча.
И с этими словами парень пошёл прочь.
Засранец, пробормотал Артём.
Так и есть, печально согласился Вова. Не связывайтесь с ним. Себе дороже. Вы только ему удовольствие доставляете.
Заметил уже.
Настроение у Толмачёва как-то сразу испортилось.
4 июля, пятница
Виктория, волчица
Виктория вышла из автомобиля. Обойдя машину, она отстегнула своего сынишку Данила и, вытащив из детского кресла, взяла на руки. Одетый в тёплые штанишки и кофточку, мальчик закашлял ей в плечо.
Сейчас-сейчас, пробормотала волчица, покачивая сына на руках.
Перейдя дорогу, женщина приблизилась к двери дома Павла Шевцова, лучшего целителя Лагеря, прошедшего всю войну в качестве полевого врача. Очереди, к её облегчению, не оказалось, но, когда она заглянула внутрь, выяснилось, что лекарь принимает пожилую ведьму. Закрыв дверь, Вика стала ждать своей очереди, присев на лавочку, прислонённую спинкой к стене дома.
Через 4 минуты ведьма вышла, и Виктория вновь заглянула внутрь дома.
Входите-входите, разрешил маг, ставя что-то в шкаф.
Женщина вошла. Комната была простая и просторная. Оштукатуренные стены сплошь увешивали засушенные травы, в шкафах стояли многочисленные склянки с мазями и опять же травами. В воздухе облаком висела смесь различных травяных ароматов: сладковатого, горького, терпкого Волчица пересекла комнату и села на стул, предназначенный для посетителей. Павел поздоровался с ней и её сыном и, вернувшись на своё место, сел напротив них за стол и вопросительно поглядел.
Я слушаю вас.
Волчица стала подробно рассказывать про болезнь сына. Когда она почти закончила, дверь за её спиной распахнулась, и в дом без разрешения ввалился молодой и красивый мужчина.
Привет, Паш, поздоровался он и рухнул на стул рядом с хозяйским столом.
Вика подняла брови, возмущённая его бесцеремонностью.
Здравствуй, эмбэ, спокойно ответил маг и многозначительно посмотрел на посетительницу, чтобы она продолжала рассказ.
Однако женщина в упор поглядела на мрачного гостя. Через несколько секунд тот это заметил.
Что? с вызовом осведомился красавчик, вперив в неё холодные голубые глаза.
Я при вас должна, что ли, рассказывать? Выйдите и подождите своей очереди.
У вас что: сифилис или гонорея? Я, кстати, не на приём.
Это не моя проблема, что вы не на приём, раздражённо отрезала Вика и поглядела на лекаря. Павел Евгеньевич!
Шевцов страдальчески поморщился и умоляюще посмотрел на гостя.
Эмбэ, проходи в дом. Я сейчас закончу и приду. Хорошо?
Голубоглазый маг его как будто не совсем слушал: глядел куда-то в сторону и хмурился, но, когда тот задал вопрос, словно очнулся и, обратив на него свой взор, отрывисто кивнул. Однако в следующее мгновение его взгляд коснулся сына волчицы, сидящего на столе перед Павлом, и глаза расширились от ужаса.
Господи, помоги выдохнул красавчик. Вы с ума сошли! Вы бы ещё шубу на него надели!
Что? растерялась Виктория, не сразу сообразив, что он к ней обращается.
Лето на дворе, говорю! рявкнул молодой мужчина, глядя на женщину, как на сумасшедшую. А вы одели его как будто на улице мороз! Он же оборотень!
У него слабое здоровье! Он легко простужается!
Какое к чёрту слабое здоровье?! страдальчески воскликнул голубоглазый маг. У него постоянно высокая температура тела как он может простудиться?! От чего он у вас простудился? От тёплого летнего ветра?! Неудивительно, учитывая, что вы постоянно держите его, как в бане!
Да что вы себе позволяете?! возмутилась женщина.
Да то и позволяю! заорал красавчик в ответ. Вы ненормальная! Сами бы так оделись, как его укутали, и я бы на вас посмотрел!