Веселость его прошла так же быстро, как и возникла.
Поливаю цветы и вижу: в калитку входит Варвара. Оказывается, она уже давно встала. Пришла такая торжественная, такая счастливая. Говоря высоким слогом свежая, как утро, и ясная, как солнце. Представляете: не сказав мне ничего, отстояла воскресную службу в нашей церкви. Вместе с бабой Юлей. Ну ладно: и ей хорошо, и мне не помеха. И даже приятно: все-таки я старше и умнее её (по крайней мере, так считал), но было в ней то, что мне природа недодала и что ставило её в моих глазах выше меня. Так мне казалось. Так я думал. И так оно и было. Время провели мы великолепно, и на следующий день собрались домой. Дождя не было три дня она перед отъездом цветы полила Свой пион
С этого момента Герман как-то сник и стал говорить заметно медленнее. Выпил оставшиеся полстакана и сразу же вылил туда остаток, с сожалением и даже с раздражением посмотрев на пустую бутылку. То же раздражение вызвала у него пачка, в которой оставалась одна сигарета.
Выехали мы, когда дорога ещё свободна была. Можно сказать, летели.
Он остановился. Закурил, глубоко затянулся и как-то отрешенно произнёс:
И прилетели.
Сделал ещё одну затяжку, выпустил густую струю дыма, уже не беспокоясь обо мне. Я настороженно ждал: что-то недоброе и тревожное почудилось мне в его молчании. Он заговорил быстро и сбивчиво:
Когда-то здесь были неважные дороги, и аварий почти не было: по ямам не разгонишься Ехал я за 140 Суть не в этом. Как всё произошло, до сих пор понять не могу. Отвлёкся а на что? Преступно отвлёкся. Ощущение дороги потерял. Ушёл, кажется, вправо По левой полосе обойти надо было пропустить машину, а я стал обходить по правой. И вдруг вижу: иду прямо на припаркованный длинномер! Если бы он на обочине стоял, а то почти на самой полосе. Без аварийных знаков и сигналов. Впрочем, точно уже не помню. Всё равно бы не успел. Я руль вывернул резко влево меня закрутило и через третью полосу на встречку вынесло. Попытался вернуться, но уже понимаю: машина меня не слушается и мы летим Мы сами по себе, а машина сама по себе Два раза перевернуло Только крик услышал: «Ва-а-ря!!!..» Не мой голос, чужой
Вытащили меня из машины, уложили на обочине, а я всё кричу: «Варя!.. Варя!..» Мне тоже кричат: «Лежи не двигайся! Ты в горячке! Может, перелом у тебя! Сейчас скорая подъедет!» И тут я сознание потерял и уже, как меня грузили, не помню
Что она погибла сразу, узнал, когда в себя пришёл
Герман оскалил стиснутые зубы, часто задышал.
И тогда я молиться стал. Не знаю, как это назвать, но, пока лежал, все смотрел в окно на небо и, не переставая, шептал: «Прости, прости, дорогая, нет меня больше без тебя Господи, даруй ей царствие небесное это я убил её, отплатил за любовь ко мне нет мне прощения. Всю жизнь свою буду любить тебя, всю жизнь мучиться и помнить мучиться и помнить». Небо было голубое, бездонное, по нему плыли облака: большие дымчато-голубые в середине, по краям освещённые солнцем, золотисто-белые, а я всё шептал свою молитву: «Дорогая, нет мне прощения, и нет жизни без тебя Ни жизни, ни смерти»
Он задумался и, будто собрав покидающие его силы, заговорил так же быстро и раздраженно:
Я ничего не понимаю в жизни. Я жил, стараясь удержаться за образование, материальные блага, карьеру, семью, любовь, а теперь вижу, что ничего не понимаю: для чего я родился, почему человек теряет близких людей, почему страдает? И если он в итоге превращается в пыль, зачем всё это?.. Зачем, если, как говорил кто-то, из тебя «будет лопух расти»? Из страха потерять жизнь раньше положенного? Не понимаю и потому не могу жить, не думая об этом. Варвара объяснила бы Она умела объяснять так, что я понимал, а теперь не понимаю
Вот, подытожил он, очевидно устав от эмоционального напряжения, теперь, как видите, существую и здравствую, и ничего со мной не случилось трагического. Бог даст, здесь и умру Тут хорошо соловьи поют куст у калитки растёт
А как жена твоя? спросил я, видя, что Герман быстро слабеет, и спеша удовлетворить своё любопытство.
Жена?.. как бы очнулся он. Жена ничего: посещает продукты вот. Долю в уставном капитале я ей передал: мне теперь это ни к чему. Акции тоже. Так мелочь сыну на образование.
А что же семья Варвары? не унимался я.
Семья Вари? Се-емья-а задумался Герман и, с усилием отгоняя одурь, тряхнул головой: Этот грех со мной навсегда Не замолить Вторгся непрошено, сделал несчастными Деньги те, на которые мы квартиру хотели приобрести, попросил перечислить её матери Жена с компаньоном не возражали. Поняли правильно. На высоте оказались. В-о-от