Арбуз
Свинарник при столовой: сараи на задворках,
И дюжина упитанных в загоне милых чушек.
Три пацана и пара девчонок нас пятерка,
Через заплот шмыгнули, арбузы чтобы кушать.
Узнали накануне, что с овощных хранилищ
Свезли сюда арбузы. Испорченных и битых
Лежат там горы у забора: они к себе манили.
Свиньям дед Василий кидает их в корыто
Ушел дед похмелиться, а может что другое,
Мы тут как тут оравой через забор к арбузам,
Складником кромсаем и мякоть рвем рукою,
До лакомства дорвались, набили вволю пузо.
И мы вполне счастливы, и хрюшкам не обидно:
Лежат в блаженстве сытом, пофыркивая в жижу
Учителя стыдили, а в классе всем завидно
Меня бы хоть позвали, ворчит сердито Рыжий.
Марсик
Мне языка теория, и правила грамматики
Алгебры трудней, и высшей математики.
Правописанье слова, е, и, а, о где ставить
Не разберусь никак: не понимаю правил,
Что значит подлежащее, сказуемое к черту!
Зубрю, зубрю без толку, наверно, час четвертый.
Зима, под вечер холод затягивает стекла
Узорами фантазии, и вид из окон блёклый.
Издалека, чуть слышно, где? жалобное мяу,
Скользит полоска тени колеблющая справа.
Там, за окном скребется, котенок? о стекло,
Просится несчастный замерший в дом, в тепло.
На босы ноги в валенках я выбежал стремглав
Спасать в ночи подкидыша. Из будки Джанка: гав!..
Мол, что хозяин бегаешь, мороз ведь на дворе,
Пригрелась в сене только что в уютной конуре.
Ходит по завалинке, по снегу серым клоком
Котенок и хороший повод не выучить урока
Кормил, поил, укутывал и гладил по головке
Комочек жизни чуда Кто у тебя там, Вовка?
Спросила мама с кухни: она жарила котлеты.
Да тут котенок Марсик упал с небес кометой!..
Может быть
Может быть, я хотела,
Чтоб остался со мной,
Робость делало тело
Равнодушной, немой.
Может быть, посмелее
Был бы ты, а не я ,
Удалось бы нам склеить
Душ влюбленных края.
Юный ты, неумелый,
Первый шаг выжидал,
Верить мне не хотелось,
Мол, типичный нахал.
Откровенно не скажешь,
Стыдно, ложный запрет.
Порывалась я даже
На возможный ответ,
Но язык прикусила,
Вдруг не так ты поймешь,
И беззвучное «милый»
Через миг уже ложь.
«Может быть» нет глупее
В этот час роковой,
Буду долго лелеять
Образ милый живой.
Ты уходишь не сразу,
Ждешь прозрачный намек,
Я готовила фразу
Ты дослушать не смог.
Может быть торопилась,
Чтобы стал ты моим,
Чувства рвать через силу,
Не огонь, а лишь дым
Тот дивный мир
Не помню многого, подробности затерты,
И запахи, и чувства, и даже мысли скрыты,
Под спудом, тот дивный мир, как мертвый
Мне сколько было? Мать говорит: четвертый.
А город был, и жил в конце пятидесятых,
Широко жил «Монтажники-высотники»,
По выходным застолье, и скромно до зарплаты;
По осени пальтишко, шапчонка на мне, боты.
И двор знаком, а страшно: до вечера гуляешь,
В подъезд по лестнице, темно, идешь наощупь.
«Сынок, ты где пропал?.. Нельзя так, умоляю!»
И мать прижмет к себе, по попе шлепнуть хочет.
Отец усталый спит. «Иди, ложись, паршивый!..»
Я прячусь, убегаю, боюсь, найдет цыганка,
И с места не сойду, и куст сухой, плешивый,
Ружьё схватил: сломалось, замахиваюсь танком
«Пора вставать, гулёна, и Юра с Галей встали»
А папа не сердитый?.. «Ушел давно на смену.
Юрик ждать не будет, до садика с Галей»
А, мам, тепло сегодня? Я курточку надену?..
До садика не долго, дорогу я запомнил,
Сестру за руку крепко держу, не потеряюсь,
А садик трехэтажный в большом красивом доме,
Я в нем живу-тоскую, ем, сплю, потом играю
Что выдумка, что правда, подробности неясны,
В конце шестидесятого, а Толик не рожденный,
В животике у мамы; нос от мороза красный,
Озябли пальцы больно, деревьев белях кроны
Чувствами чистыми
Кто служил и стихи от печали душевной
Записывал тайно, тревожный, в блокнот,
Что прознают об этом, боясь ежедневно,
С издёвкой «прославят», меня он поймет
В учебке полгода: значит не дух, а фазан,
К тому ж командир отделенья: при лычках.
В подчиненье черпак и два деда, тиран
Один из них: полгода с ним жесткие стычки.
Неуверенность, страх, уязвленная гордость,
Ни от кого ни сочувствия нет, ни поддержки,
Уступая страдал, но линию гнул свою твердо,
Доказывал, что командир я ему, а не пешка.
С разных мест три сержанта, и рядовой
В мае пришли дембелям мы на смену,
И приписали нас всех к батарее второй,
Да, службу не знали, скажу откровенно
Так вот: я, Сашка Родыгин и Витька Мороз
Сержанты, дружить бы, держаться друг друга,
Но!.. Бог дал Витьке силу, нахальство и рост,
Из Петера Сашка спортсмен, а ладили туго.
По одиночке любого сломать и подмять,
Понятно, легче простого: деды это знали.
Между собой у них тоже не тишь и не гладь,
Нам бы взять в руки бразды в идеале
Я штыбзик меж ними, да, но независим,
На равных хотелось по дружбе, по чести
Прессуют деды, а мы друг на друга окрысясь,
Грыземся, не ладим, как сержанты не вместе
То комбат вдруг злой, пьяный средь ночи
К нам явится, рявкнет: «Батарея, подъём!..»
Разложить по постелям по списку нас хочет,
То обыск с дежурным проводит вдвоём
Так и служили от стрельбищ, учений, тревоги,
До выезда в лагерь всей частью, на полигон
Селенья, лески, бездорожье, ночные дороги,
Окопы рыть, ставить палатки, урывками сон
О пережитом, о доме, о неурядица разных
Во спасенья души пишешь стихи неказистые,
Хоть на час на досуге дарить себе праздник,
Вылить пену эмоций чувствами чистыми