Представил себе образ младшенькой. Дочурка Даша c белыми смешными кудряшками: «нос-то точно мой, да и подбородок; а глаза, бесспорно, в мать большие голубые, c длинными ресницами»
Автобус на повороте резко затормозил, стукнув по инерции головами o передние сиденья всю группу пассажиров в камуфляжах
Петрович! Не дрова везешь!
Да, тут снежок им в трусы!
Чего?! командир привстал, разглядывая в лобовое стекло перекрывшую им дорогу к «заветной» шашлычной черную иномарку.
Из авто вылез бугай в кожанке и спортивных трико, вальяжно подошел к двери Петровича.
Колымагу свою убери, бугай бесцеремонно громко рыгнул. Смачно сплюнул на фару. Привстал на цыпочки, пытаясь что-нибудь разглядеть в сильно затемненных окнах спецавтотранспорта.
Да мне не сдать назад, видишь скользко, сугробы. Отъехай немного, тебе проще, приоткрыл окно Петрович.
Ты че, не понял?! взревел бугай, точно заведенный, повторяя одну и ту же фразу только на разный манер, че не понял?! В натуре, не понял?! Че?!
Петрович быстро закрутил ручку подъемника окна в обратном направлении.
Ну, снежок вам в трусы! А вы чего смеетесь?!
Спецназ дружно ржал, трясясь натренированными туловами и вытирая огромными кулачищами слезы.
Из иномарки вылезли еще трое. Открыли багажник. Достали биты. Первый бугай, безуспешно подергав дверную ручку микроавтобуса, вдруг резко ударил кулаком по зеркалу
Ну-ка, Петрович, выпусти!
В утренней морозной дымке на дорогу поочередно ловко соскочили тринадцать дюжих молодцев. Последним вышел Андрей, на всякий случай спрятав в карман травматический пистолет.
Наказывали «ребятишек» из черной иномарки недолго, но красиво и методично, как говорится: «душевно».
Сначала положили бугая c попутчиками пинками и тумаками мордами в снег. Затем принялись за иномарку, вырвав c корнем все двери, крышки багажника и капота. Трофейными битами, даже не запыхавшись, поразбивали все стекла, фары, подфарники
Петрович! Колеса прокалывать?! позвал командир.
Да ладно, не надо, ну прям, как в кино, Петрович впервые улыбнулся в усы, и тут же снова забурчал, ну все, закругляйтесь. Поехали. Кофейку охота глотнуть. Снежок вам в трусы!
Е два, е четыре
Е два, е четыле! Е два, е четыле! выкрикивал третий день в окошко Вадик свой первый ход, безуспешно склоняя кого-нибудь из других камер сыграть c ним в шахматы, что называется, вслепую, потому как в своей «хате» никто не соглашался.
Ну-ка слезь c решки! так кого там порешил-то? все допытывался Крест уФагота.
Я невинно осужден, отнекивался Вадик.
Пару раз тапочкой по сопатке он всё же успел схлопотать. Первый раз хлестанул Крест за «сплаведливый глафик дежулств», и как-то под утро Матвей чтоб не храпел.
Вадик как-то уж быстро сник. Показалось, что он стал еще меньше росточком и исхудал. Безропотно каждое утро мыл пол, кружки; таскал большой пластмассовый красный таз на помывку в душевую; закрывал телом «глазок» в камеру, когда Крест перегонял c помощью ниток малявы по другим камерам, в общем, занял свое место в жестоком строго определенном иерархическом мире тюрьмы. Перестал расспрашивать Пашу o воровских законах. Тем более, что кличку «Фагот» ему присвоили в первый же день. А что Крест вор в законе, и как смотрящий только и делает, что: «несплаведиво унижает людей», Вадик понял в первый же день
Где ты здесь «людей» видишь?! цедил сквозь зубы Крест.
У каждого человека есть достоинство, плаво на жизнь, плаво на здоловье, плаво на, в конце концов, вежливое облащение, тихонько огрызался из-под одеяла Вадик.
У тебя только одно здесь «плаво»! сопеть в две дырочки и помалкивать, пока ласты не склеил!
Ладно, чего пристали к пацану? не выдержал Валерка. И в ту же секунду пожалел об этом. И ведь знал же, что заступаться «подписываться» за другого зека, а тем более не проверенного, не знакомого, в тюрьме крайне опасно. C легкостью можно разделить участь сокамерника. Здесь, в тюрьме, каждый сам за себя! Это не закон, это банальное правило выживания. Но то ли жаль стало Валерке этого уж совсем беззащитного Фагота, то ли чувство справедливости в нем более обостренное, чем в других, в общем, слово не воробей Вылетело
Ну, так что?! сузил глаза Крест, колюче вперяясь в Валерку.