Горожанин и семьянин
В этом разделе, что вполне естественно, речь идет не о доходах, а о расходах. Но, рассматривая бюджет Пушкина, имеет смысл хотя бы кратко затронуть проблему расходов. При этом нужно учитывать, что именно значительные расходы привели к формированию больших долгов Пушкина как частных, так и долга государству.
Обучение в Лицее было бесплатным, и деньги Пушкину были нужны только на личные расходы. Они не могли быть значительными, поскольку лицеисты жили в достаточно замкнутом мире здание Лицея и Царскосельский парк. По окончании Лицея Пушкин не проводил много времени на службе, а вел достаточно рассеянный образ жизни. 4 сентября 1818 г. А. И.Тургенев писал Вяземскому, что «Пушкин по утрам рассказывает Жуковскому, где он всю ночь не спал; целый день делает визиты б<>, мне и княгине Голицыной, а ввечеру иногда играет в банк»[231].
Жалованье Пушкина в то время было меньше 60 руб. в месяц, и не совсем понятно, на какие средства он жил. Встречи с друзьями, посещение театра, общение с «милыми ветреными шлюхами»[232] все это требовало денег. О его долгах в этот период, если не считать карточных, нам не известно. Скорее всего, традиционное представление о скупости отца Пушкина, Сергея Львовича, все же необходимо скорректировать. Какие-то деньги он сыну, по-видимому, давал.
В южной ссылке Пушкин сильно нуждался. Инзов, конечно, был прав, когда писал о недостатке у Пушкина «приличного платья». Ярким подтверждением тяжелого финансового положения Пушкина служат многочисленные упоминания о нехватке денег в его письмах. Приходилось брать в долг. Когда Пушкину стали поступать доходы от издания его произведений, ситуация улучшилась. Тем не менее он писал о своей жизни в Одессе: « все еще не могу привыкнуть к европейскому образу жизни впрочем я нигде не бываю, кроме в театре»[233]. Все же появилась возможность и отдавать долги. Сохранилось его письмо И.Н.Инзову от 8 марта 1824 г.: «Посылаю вам, генерал, 360 рублей, которые я вам уже так давно должен; прошу принять мою искреннюю благодарность. Что касается извинений, у меня не хватает смелости вам их принести. Мне стыдно и совестно, что до сих пор я не мог уплатить вам этот долг я погибал от нищеты»[234].
Ссылка в Михайловское привела к уменьшению расходов у Пушкина просто сократились возможности тратить. Возвращение из ссылки, нормальная жизнь привели к росту расходов. Но основные траты были связаны с карточной игрой, особенно в конце 1820-х гг. Речь шла о десятках тысяч рублей. Карточная игра в основном закончилась после женитьбы, которая, в свою очередь, привела к новым расходам.
Перед женитьбой Пушкин взял ипотечный кредит в размере 40000 руб. В уже процитированном выше письме Плетневу от 16 февраля 1831 г. Пушкин писал о распределении этих денег: «11000 теще, которая непременно хотела, чтоб дочь ее была с приданым пиши пропало, 10000 Нащокину, для выручки его из плохих обстоятельств: деньги верные. Остается 17000 на обзаведение и житие годичное. Теперь понимаешь ли, что значит приданое и отчего я сердился? Взять жену без состояния я в состоянии но входить в долги для ее тряпок я не в состоянии»[235].
Некоторые прогнозы Пушкина оказались точными. Деньги, которые Пушкин дал в долг теще, действительно пропали долг не был возвращен. Предоставленную Пушкину компенсацию в виде заложенных бриллиантов вряд ли можно считать удовлетворительной. Медную статую Екатерины II, которую Гончаровы передали Пушкину как приданое, продать не удалось[236]. Нащокину понадобилось меньше денег, чем думал Пушкин, но эти деньги, действительно, оказались «верными», Нащокин достаточно быстро вернул долг.
Однако предположение о расходах на семейную жизнь было ошибочным. Пушкин не собирался входить в долги из-за тряпок жены но пришлось. И на житье, как оказалось, денег потребовалось больше, чем он рассчитывал. Прежде всего, Пушкин, как семейный человек, не мог жить в гостиничных номерах. Надо было снимать жилье. В Петербурге Пушкины переменили несколько квартир[237]. Поначалу, в 1831 г., Пушкин за квартиру в доме Брискорн, на Галерной улице, платил 2500 руб. в год[238]. Затем издержки возросли. В сентябре 1833 г. Наталья Николаевна, не согласовав это с Пушкиным, сняла квартиру в доме А. К. Оливье на Пантелеймоновской улице за 4800 руб. в год[239]. Мужу оставалось только ворчать: «Если дом удобен, то нечего делать, бери его но уж, по крайней мере, усиди в нем. Меня очень беспокоят твои обстоятельства, денег у тебя слишком мало. Того и гляди сделаешь новые долги, не расплотясь со старыми»[240].