Миранда
Начались будни в роли сиделок.
Первый раз после катетера Миранда никак не могла пописать сама. Мучилась страшно.
Поставили мы ей утку, вызывали рефлекс то будто она едет в автобусе и дико хочет «пи-пи», и тут шофер останавливает, она зайцем сигает в кусты, и оооо, наконец-то облегчение! Или другой вариант сидит на совещании, ужасно хочет в туалет и далее по тексту.
Битый час изображали театр двух актрис!
Хоть тресни, ничего не получается.
Надо самой, нудит Кларка. Иначе вообще разучится!
Вот я сейчас точно взорвусь!
Решили катетером, пока она не лопнула.
Искали то место, откуда писают.
Не нашли!
Мама, нету дырочки, чуть не плачет Кларка.
Блин, как же я писала всю свою жизнь?! недоумевает Миранда.
Тут есть, но другое. Я отсюда родилась! деловито хмуря брови, исследует Клара сложный объект.
Да вы с ума сошли! Машина не убила, вы меня доконаете! Миранда уже всерьез страдает.
Извелись все трое, но катетер каким-то чудом засунули, и бедная пациентка счастливо освободилась; однако это компромисс надо добиваться самостоятельного процесса без помощи приспособлений.
Единственное, чем она могла шевелить безболезненно, левой рукой, все остальные части тела при малейшем движении беспощадно болели. Пришлось ухаживать за ней, как за настоящей тяжелобольной: ставить утку, кормить бульоном с ложечки, расчесывать волосы, без конца поправлять подушки и ни на секунду не оставлять одну.
Девочки, как бы мне помыться, а? жалобно сказала как-то утром Миранда.
Мы с Кларой переглянулись.
Тащить больную через весь коридор в ванную как?! Положить на кафельный пол и поливать из чайника?
Надо мыть прямо тут, придумала находчивая Кларка.
И закипела работа! Постелили на весь матрас огромный кусок целлофана, осторожно перекатывая стонущую Миранду, притащили ведро с горячей водой и тазик, раздели больную и принялись намыливать ее с двух сторон губками.
Щекотно! Ах-ха-ха!
Мама, не дрыгайся, деловито шмыгала носом Кларка.
А голову как мыть?!
Голова в самом деле была наиболее сложным этапом: волосы губками не промокнешь!
Так, осенило меня. Бери ее и разворачивай!
Стойте! беспомощно выпучила глаза Миранда. У меня в тазу трещина! Вы меня доломаете!
Скользя по мыльному целлофану, мы вдвоем мастерски развернули закоченевшую пациентку, как часовую стрелку, поменяв местами ноги и голову.
Бережно потянули за голову, чтобы та свисала над тазиком. И очень шустро вымыли длинные волосы, полоща их в мыльной воде, как половую тряпку!
Миранда лежала счастливая и умиротворенная, как тюлень, пока мы ополаскивали ее чистые скрипучие волосы из чайника.
Дай вам Бог здоровья, девочки, охала она, пока мы сушили ее полотенцами и кутали в чистое, как младенца.
Но на этом наше веселье не закончилось.
Такое-то число такого-то месяца.
Бордель
В очередной раз выкупав Миранду, расчесываем ей волосы и точим лясы, и вдруг слышим равномерный скрип с потолка.
Долгий, непрекращающийся, время от времени меняющий ритм и скорость.
Кларка первая предположила, что это акт.
Да иди ты, не поверила я. Откуда ты столько знаешь?!
Перешли в другую комнату а там тоже скрип! Только в другом ритме.
Перешли в третью там вообще кони скачут!
Слушайте, там же бордель, наверное! завизжала в восторге Кларка.
Я давно это подозревала, деловито отозвалась Миранда.
Мы с Кларкой стали перебегать из комнаты в комнату и делать ставки, кто быстрее завершит процесс.
Миранда так хохотала, что описалась без всякого катетера.
Вот и проблема решилась, обрадовалась Кларка.
Так вот что за девицы в подъезде шастают! осенило меня.
Таким образом, разъяснились изредка попадавшиеся в подъезде странно одетые гражданки, не умевшие здороваться.
Через пару недель мы попали в историю: в один прекрасный вечер клиент верхних спьяну ошибся этажом и постучал к нам.
Это, наверное, Зойка хлеба принесла! крикнула я и, не глядя, отперла дверь.
Ввалился пьяный мужик в черной турецкой дубленке и с самого порога увидел возлежащую одалиску.
Помытая Миранда в очках имела вид строгий и соблазнительный.
Клиент протянул к ней руку, споткнулся о ковер, напоролся ладонью на деталь дессау (я там всю мебель выучила) колючую красивую фигню в форме пальмы, и гневно заорал, что «эти суки» хотят его убить!