Тинатин Мжаванадзе
Самолет улетит без меня
© Тинатин Мжаванадзе, текст, 2015
© Александр Заварин, иллюстрация на обложке, 2015
© Юлия Межова, иллюстрации, 2015
© ООО «Издательство АСТ», 2022
* * *Самолет улетит без меня
Сидя за столиком кофейни морвокзала, Лика смотрела во все глаза на своего обожаемого Генриха и поминутно смеялась над чем-нибудь совершенно пустяковым, просто от переизбытка радости.
Все было как в лучшие времена: море тыкалось лбом в изъеденные, поросшие водорослями пузырчатые камни набережной, в утреннем нагретом воздухе крепко пахло йодом, рыбаки стояли в ряд, молча сторожа удочки, чайки покрикивали друга на друга, доводя гуляющих малышей до восторженного писка драками за подброшенные в воздух кусочки хлеба.
Солнце просунуло руки сквозь решетку, расчертив плиты полосками цвета пиратского золота, и остальная жизнь задвинулась в дальний чулан век бы так сидеть, зависнув посреди счастья.
Словно ничего не поменялось в окружающем мире не рушились страны, не сдвигались границы, люди не скатывались на дно и не становились в один миг нищими. Не опустели пляжи курортного города, не заржавели солнечные зонты, и ветер не треплет в лохмотья их линялый брезент.
Можно было притвориться, что впереди безмятежное, заранее решенное будущее, можно было верить, что их родной городок лучшее место на планете.
Они, как прежде, генерировали вдвоем бредовые идеи, еще со времен совместного просиживания на уроках физики. Вытащив из сумки блокнот и карандаш, Лика стала набрасывать недавно придуманный «Список отличий жителей городка Б.».
Что первое в голову придет, она воинственно вздернула карандаш.
Кофе! хором сказали оба и засмеялись.
У вас непременно есть в доме кофейные зерна, специальная сковородка для жарки кофейных зерен, кофемолка, джезва и чашки даже если вы ненавидите кофе. Если у вас не будет кофе, к вам перестанут ходить гости.
А помнишь градации кофепития в гостях? Буйрум-кофе добро пожаловать, дорогие гости, мусафир-кофе под сплетни, и под конец айде-кофе, на прощание!
Уникальные традиции, ухмыльнулся Генрих, сейчас иногда и вместо обеда кофе подают, а если гость не понимает, что пора сваливать, сиктур-кофе!
Это от бедности, предположила Лика. Раньше что ни день застолья закатывали, а сейчас сидят, боятся, чтобы гости не обожрали. И не хами мне тут! Как было тринадцать лет, так и осталось. Что еще скажешь? Наобум.
Каждая девочка в этом городе ходила в музыкальную школу.
Везет девочкам, вздохнул Генрих. Я вот тоже хотел на музыку, но меня не отдали, потому что я не девочка.
У тебя просто слуха нет, меланхолично возразила Лика, а то некоторые мальчики тоже ходили. Ты бы проклял родителей, уж поверь мне. Давай дальше!
Генрих смотрел так, как умел только он, наверное, так смотрит мастер-стеклодув на расплавленную заготовку на трубочке: вот она уже мягкая, как жвачка, и верти из нее что хочешь хоть фужер, хоть лампочку. Он подбрасывал скабрезные идеи для списка и наслаждался Ликиным смущением.
Она отклоняла их или преобразовывала во что-то приличное.
Вы умеете играть в карточную игру «Джокер».
Хотя-я-я-я сомнительно. Думаешь, больше нигде в «Джокер» не играют? задумался Генрих.
Покер, джокер, преферанс. Это все равно только про мальчиков. Я вот не умею, Лика старательно дописала в блокнот.
У вас есть фотография с обезьянкой, снятая на фоне бамбуковой рощи.
И собственное бамбуковое дерево с вырезанным перочинным ножиком именем.
Точно! хором воскликнули они и засмеялись.
Ты чье имя вырезал? спросила Лика.
Свое, конечно. А ты?
И я свое, усмехнулась она и опустила глаза в блокнот.
Выйдя из дома, вы как минимум три раза с кем-нибудь поздороваетесь и как минимум два раза остановитесь поболтать.
Все было так идеально, как не могло быть никогда, разве что во сне, и Лика терпеливо ждала, что же он у нее попросит. Невозможно, чтобы Генрих просто так позвал ее пить кофе и прогуляться по городу, и конечно, он не обманул ее ожиданий: помявшись, спросил про обувную мастерскую ее кузена, дескать, не могут ли ему там сшить недорого ковбойские сапоги.