Однако я рискнул и прошел метров пять, прыгая горным козлом с камня на камень, и, если бы не моя оплошность, возможно, я бы добрался до пещеры, хотя, признаться, временами подумывал, не стоит ли вернуться. Просто случилось то, чего меньше всего ожидал, поскольку обращаюсь с фотоаппаратом как с маленьким котенком, бережно и аккуратно. А тут неудачно наклонился и он, выпав из руки, грохнулся объективом о камень. Хорошо, что на нем была крышка, которая и приняла на себя удар, к тому же ремень, на котором болтался фотоаппарат, не дал ему до конца соприкоснуться с землей. Поэтому я отделался легким испугом, а фотоаппарат глубокой царапиной на крышке, что, впрочем, не повлияло на его функциональные способности, в чем я смог убедиться позже, рассматривая сделанные фотографии. Но урок был преподан. К тому же я понял, что это еще одно предупреждение, нарушать покой озера в эти минуты не следует. И я ретировался. А когда это сделал, то почему-то почувствовал облегчение.
Подъем обратно был тяжелым. Взмок как арабский скакун после призового забега. Вдобавок начал сказываться голод, ведь я ничего не ел с утра или, если быть точнее, с предыдущего вечера. Но в город я не вернулся, а направился в обход озера против часовой стрелки, в ту сторону, где за деревьями мелькала крепость или что-то похожее на нее, совершенно запамятовав, что ее перед спуском к озеру уже видел. Но так это или нет, мне предстояло выяснить.
Идти в гору быстро надоело, но я смог вздохнуть с облегчением, лишь когда, наконец, увидел маленькую крепость-форт, над которой на длинном флагштоке гордо реял хорватский флаг, и справа от нее церковь. Там же был вход в виде арки с массивной дверью и колоколом в верхней части, а прямо перед фортом на небольшой возвышенности обелиск, вокруг которого лежали каменные плиты. Занятый поисками входа на территорию форта, я не вглядывался в надписи, но они почему-то ассоциировались у меня с событиями десятилетней давности. И, лавируя между плитами, я просил у них прощения за то, что таким бесцеремонным способом нарушаю их покой.
Вход на территорию форта я так и не обнаружил. Пришлось ограничиться осмотром котлована озера стоя на крутом обрыве, с высоты которого просматривалась вся округа. Сделав пару снимков, я принял решение вернуться в город. Однако что-то неведомое продолжало препятствовать этому. То поднявшийся ветер опрокинул штатив, то подступившее в очередной раз чувство голода заставило остановиться, достать из рюкзака и съесть яблоко. Потом меня что-то подтолкнуло оглянуться на церковь и я, сделав пару шагов в сторону, все же решил подойти к ней и заглянуть в арку. Вот было смеху, когда, миновав ворота и оказавшись на территории храма, я увидел справа проход, идущий вдоль стен крепости, а слева то место, куда я уже перед этим спускался, но не дошел каких-то пару шагов.
Итак, слева от тропы тянулись величавые стены форта, а справа, внизу, врубленным в скалы, лежало футбольное поле, на котором разминалась группа подростков. Увидев ступеньки, я поднялся наверх и оказался возле флагштока. Но немного прогулявшись по территории форта, все же повернул обратно, не забыв на прощание окинуть взглядом арку с воротами и церковь, благодаря которым и смог попасть внутрь крепости.
К тому времени желание искать второе озеро, которое называлось «красным», уже пропало. Я устал, замерз и хотел есть. Да и выкрутасы погоды меня довольно сильно измотали. По пути к автовокзалу я заглянул в супермаркет Tommy, который встречал и в Трогире, где купил бутылочку рома, шоколадку и что-то там еще из съестного. После теплого чрева магазина мне захотелось вернуться в отель, чтобы отогреться и отоспаться.
Однако, сев в автобус и взглянув на часы, решил все-таки заехать в Задварье. К тому же, употребив ром с шоколадкой под завистливым взглядом какого-то работяги, я вновь почувствовал вкус к приключениям и, глядя в окно, обнаружил, что дождь прекратился. И хотя было по-прежнему пасмурно, нет-нет да из-за туч проглядывало солнце.
Прибыв в Задварье, я первым делом добрался до того места, где у изгиба дороги над обрывом возвышался необычный крест, поразивший меня не только своим гигантским размером, но и формой распятия, поскольку руки и ноги Христа были сильно изогнуты. С расположенной подле смотровой площадки открывался изумительный вид на долину реки Цетины, очень популярной у любителей рафтинга (сплава на плотах), что само по себе создавало атмосферу какой-то противоестественности. С одной стороны, буйство красок природы, а с другой мрачная торжественность ауры монумента.