Дело близилось к выпускному, но школе ещё предстояло выдержать высокое мероприятие: было объявлено, что в этом году на Парад Победы к ним приедет губернатор. Для подготовки использовали весь мобилизационный резерв школы: муштра шла дни напролёт, учителя жаловались и даже коллективно заявляли директору, что марширование отнимает драгоценные часы учёбы, оставшиеся до государственных экзаменов. Но как ещё простая школа, которая не могла похвастаться большим количеством поступлений в лучшие вузы страны, может презентовать себя высшему руководству региона?
Марши и размахивания флагами в пилотках, беретках и берцах шли полным ходом Коле выдали карт-бланш.
К тому моменту он уже несколько раз посещал Дом Правительства Московской Области и даже Государственную Думу. Стране нужен покладистый актив, из которого будет сформирован исполнительный кадровый состав средних управленцев. Один раз он даже был близок к тому, чтобы попасть на заседание правительства МО, но в последний момент было принято решение, что экскурсия должна ограничиться коридорами.
Коле очень хотелось показать себя: насколько он готов служить Родине. Ему казалось, он знает, что нужно сказать, чтобы заработать память о себе у нужных людей. Особенно ему хотелось поговорить с губернатором. Но в ответ на вопрос пустят ли старшеклассников (он в первую очередь подразумевал себя) поговорить с губернатором после парада на школьном плацу, директор сказал, что у них будет застолье в актовом зале, где будут присутствовать только работники школы и члены делегации правительства Области. Колю как будто холодной водой из бочки окатили. По его мнению, он был вправе рассчитывать на короткую встречу с губернатором после всех его усилий для подготовки к этому приёму и вообще Именно тогда он и вспомнил про письмо, полученное им от жестоких чудаков в чёрных нарядах.
Задача была поставлена: надо доставить письмо до нужных глаз. Но как это сделать? Он не рассчитывал, что его духовные наставники из приходской школы, с которыми он теперь общался в частном порядке, могут достучаться до нужных дверей, однако он ошибся. Не видя другого выхода, он прямо заявил о своём желании своему духовнику отцу Даниилу. Тот с удивлённым лицом сказал: «В чём же вопрос? России нужны такие, как ты. Мы тебе поможем с Божьей помощью. Пойдёшь высоко!». Потом Коля показал ему письмо: смогут ли они его пронести куда следует? При виде печати на письме пастырь нахмурился.
Николай, не думаю, что есть необходимость распечатывать и кому-то показывать это письмо. Тут могут быть сведения для тебя не полезные. Мы договоримся с администрацией, там много наших выпускников.
Он пронзительно посмотрел Коле в глаза.
Но молодой человек зациклился на этом письме. Ему казалось, что простого влияния епархии будет недостаточно, чтобы представить его, школьника губернатору. Он очень хотел туда попасть до дрожи в суставах. Трясущимися губами он спросил:
Вы сможете его передать или нет?
Университеты ненависти
Поступать в московские вузы Николай не решился. Он оправдал свою неуверенность тем, что там готовят зажравшихся умников, которые думают только о себе, а он будет строить свою карьеру, чтобы послужить Подмосковью своей малой родине. Но, положа руку на сердце, он просто знал, что здесь его примут в филиал Университета Государственного Управления из-за его известности и связей с местным чиновничеством.
После памятной встречи с губернатором, где Николай сказал короткую речь о традиционных ценностях, чем вызвал большое умиление публики по крайней мере они изобразили эти эмоции, он был абсолютно уверен в направлении карьеры.
По поступлении он сразу же начал уничтожать конкурентов среди актива, одних подминая под себя, обещая им успех в его команде, других яростно дискредитируя. Николай совершенно не стеснялся в выражениях, и его ядовитая государственническая риторика вызывала, если не восторг, то сильное сочувствие у университетского административного аппарата. Профессорский состав, мягко говоря, не разделял его убеждений, но их мнение Колю не интересовало он пришёл сюда не ради того, чтобы учиться и стать трусливым интеллигентишкой, а ради диплома и статуса. На массовых мероприятиях он всегда был организатором и всегда возглавлял публичные шествия. Николай совершенно не стеснялся говорить. Правда, его речи были предсказуемы для аудитории, но он заходил в них так далеко, что это уже не напоминало дежурные выступления студентов и профессоров, где нужно сказать пустую, сентиментальную чушь, а слушающим нужно похлопать. Его речи были полны огня и желчи, которая разливалась восторгом и преклонением перед Великим Государством, которому «всё виднее», и всегда содержали в себе смутные намёки на борьбу с неизвестным врагом. Слушая его выступления, многие преподаватели начинали по-настоящему побаиваться, поэтому относились к нему подчёркнуто уважительно и приводили в пример недоумевающим студентам, хотя успеваемость у него была посредственной. При этом, те же преподаватели старались держаться от него подальше.