Треснула царева душа великими сомнениями, изнемог в поисках врагов и недругов, когда и опереться-то не на кого Даже в «ближней» Думе после изгнания оттуда Захарьиных не было прежнего единодушия и единомыслия «Так ведь, может, это к лучшему?.. С тревогой на сердце спрашивал себя царь. Зачем мне дутые вожди-шурины, которые, формально руководя ближней Думой, как братья царицы, на самом деле были беспомощны в проведении реформ, ни шагу не могли ступить без подсказок Адашева, Сильвестра Если бы Захарьиным удалось, как им мечталось, добиться суда над Владимиром и Ефросиньей Старицкими вместе с их сообщниками, они могли бы запросто изгнать из боярской Думы всех своих политических противников и безоговорочно утвердить свои первые позиции при дворе»
Иван догадывался, что Анастасии будет тяжело услышать об отставке ее братьев, когда их почетное место в ближней Думе займут новые люди во главе с Дмитрием Курлятевым-Оболенским. «А этих новых людишек активно продвигают и поддерживают Адашев, Сильвестр, Курбский, скрытые изменники, не догадывающиеся, что царь знает об их тайных связях со Старицкими во время его болезни и династического кризиса, об их зловещем вкладе в страшное пророчество Максима Грека и трагедию на Богомолье думал Иван с внутренней ухмылкой. Ведь, по сути, ни к чему не придерешься успешно продвигаются реформы И в новых проектах реформ больше всего импонирует мне, что есть твердые намерения искоренить боярские злоупотребления, беззакония и самовольства Только стесняют меня их советы, давят Царская власть из-за ограничений со стороны даже самых ближних советников ближней Думы утрачивает блеск, особенно, если вспомнить, что благостные и полезные советы дают бывшие изменники».
Иван давно хотел поговорить с Анастасией после отставки ее братьев, памятуя ее слова: что бы ни случилось, в личной преданности царю братьев Данилу и Никиту Романовичей упрекнуть не удастся Не то что новых членов ближней Думы, с явным преобладанием представителей княжеского дома Оболенских, которые привел с собой заступивший на место Захарьиных новый глава Думы Дмитрий Курлятев-Оболенский креатура Сильвестра, Адашева, Курбского Наконец, в опочивальне царицы Иван решился на давно откладываемый откровенный разговор с супругой.
Хочу, чтобы все тебе было ясно в удалении из ближней Думы твоих братьев Были большие надежды, что новые люди в ней дела большие государственные помогут устроить Вроде и устраиваются Только смущает меня, уж больно ловко одна рука другую руку моет с глубоко скрытой горечью в голосе пожаловался Иван Анастасии. Сначала Сильвестр с Адашевым на место твоих удаленных братьев ввели в ближнюю Думу князя Дмитрия Курлятева. А потом уже Сильвестр с Адашевым и Курбским, пользуясь покровительством Курлятева, начали все под себя подминать, царскую власть веригами своих ограничений отягощать На словах все гладко, а на деле ой, как не сладко Рисуют реформаторы благостную перспективу укрепления единодержавия и могущества царской власти Токмо вериги тяжкие ограничений так грудь царскую сдавливают, что царю уже и не дыхнуть и не развернуться, ни волю не изъявить, ни приказом на нерадивых и корыстных обрушиться Все в их системе управления страшными ограничениями опутано Понимаешь о чем я говорю?.. Всех моих советчиков объединяла ранее решимость не допустить прихода к власти Захарьиных А теперь, когда твои братья задвинуты, советчиками движет новая идея фикс ограничить царскую власть И все это под сладким соусом резкой критики боярских злоупотреблений от Глинских, до Захарьиных
Осунулся ты, милый, помрачнел Морщины резче выступают от дум твоих тяжких Неужто думаешь, что за братьев буду заступаться?.. Твоей воли перечить не смею если на твоя воля царская Токмо если ты с чужого голоса и по чужой воле братьев удалил от себя, со двора прогнал тогда Господь тебе судья Думай и действуй твёрдо и решительно, без оглядки на советчиков своих Я ведь раньше от всей души одобряла твою дружбу и с Алексеем Адашевым, и с Андреем Курбским, даже с Сильвестром
Почему даже с Сильвестром?
А потому что ты больше всего прислушивался к наставлениям и советам Сильвестра А потом уже Алексея, Андрея Иногда мне казалось, что, если Сильвестр сказал бы тебе, откажись от своей супруги Анастасии так надо Господу, не гневи Бога! ты бы отказался от меня А что говорить о моих братьях Даниле и Никите?.. Наверняка, сказал тебе Сильвестр откажись от Захарьиных, не гневи Бога Вот ты и отказался от помощи самых преданных нам людей