Значит, вы мне дали образование не для того, чтобы я стал настоящим человеком, а для того, чтобы потом извлечь выгоду, как от свиньи. Так, что ли?
Что за чушь ты несёшь, а? Я не понимаю тебя Ты что? Для этого сюда приехала? Да?
Перестаньте. Слушать противно. Буду делать, как считаю нужным.
Роза не успела закончить фразу, как отец вскрикнул:
У, негодная Убирайся с глаз моих. Больше видеть тебя не могу, не выдержав, он выбежал из дома.
После размолвки Роза не раз горько плакала, но плакала она не только от обиды. Ей было жаль простодушных стариков. В такие тяжелые минуты Роза шла к Сон Уну поделиться своим горем. Он учил её мужеству:
«Ты должна уметь держать себя в руках. Слёзы признак слабости. Нужно перебороть в себе эту женскую слабость. Ты должна уметь протестовать. Мы должны быть крепкими людьми».
Роза быстро становилась другим человеком, многим она была обязана Сон Уну. И даже имя Роза не настоящее её имя. Однажды как-то зашёл разговор о Розе Люксембург, и Пак Сон Ун шутя предложил: «У тебя и фамилия Ро. Не лучше ли называть тебя просто Роза? Как ты считаешь?»
Так она стала Розой.
* * *
Прошло всего несколько дней с тех пор, как больной Сон Ун в сопровождении друзей прибыл в родные места. Сейчас в обратном направлении из посёлка к реке, к утёсу, движется траурная процессия. Люди идут в два ряда. Во главе процессии знамя, окаймленное чёрной полосой с надписью: «товарищ Пак Сон Ун». Дальше видны многочисленные венки от различных союзов, обществ, кооперативов, ассоциаций.
«Ушел от нас боевой товарищ.
Ушел, не дождавшись рассвета! Увы! Мы не сможем пожать твоей руки, когда настанет время встречать восход Солнца!»
Позднее утро. Падает первый пушистый снег. Со станции Гупхо в северном направлении отправляется поезд. У открытого окна вагона стоит Роза, устремив взгляд на проплывающие мимо поля. Она решила пройти тот путь, по которому шел ее возлюбленный. Настанет день, когда она вновь вернется на эту землю, которую она не может забыть ни на час.
Май 1927 г.«Иппыни и Рённи» (перевод В. Ли)
1
С наступлением осени листья хурмы, росшей на холме у села, окрасились в ярко-красный цвет. За холмом тянутся ряды тополей, их листья, как бы стремясь догнать хурму, деть ото дня становятся все ярче. Побитые инеем, эти красные и желтые листья начали уже опадать.
Печально! Опавшие листья несутся по лугам, дорогам, ручьям.
У ручья на валике, изогнутом, словно серп луны, сидит Иппыни. Ковшиком из тыквы-горлянки она отдвигает желтые листья, плавающие в воде, размеренными движениями черпает воду в кувшин. Вот она набрала воду, а сверху желтый листочек шаловливо падает прямо в ковш. Девушка поднимает круглое личико и укоризненно смотрит на дерево, возвышающееся на холме.
Как много листьев сбрасывает эта хурма.
В последние дни листопад очень усилился, отвечает девушке пожилая женщина, мать Ян Сун, незаметно появившаяся у ручья с пустым кувшином.
Ой, кто это? Когда вы подошли? Я не слышала ваших шагов
У тебя такая ладная фигурка, я просто залюбовалась тобой!
Да ну вас. Нашли о чем не закончив фразы, девушка покраснела и, опустив голову, продолжала черпать воду.
Свои наряды ты шьешь сама?
Да.
Мне очень нравятся цвета кофточки и юбки. Да и сшито очень хорошо.
Кофточка, кажется, слишком яркая.
Нет, ничего. А вот если говорить откровенно, то уж юбочка немного ярковата.
На это девушка ничего не ответила, и пожилая женщина продолжала говорить как бы самой себе:
Бедному твоему отцу, наверное, трудно пришлось, чтобы вырастить тебя такой и он, наверное, очень любит тебя. Теперь ему нужен хороший зять
Девушка по-прежнему молчит. Женщина оглянулась и увидела мать Ок Све.
Вы уже приходили за водой. Зачем опять пришли?
А вы зачем пришли и поучаете Иппыни?
Манеры и поведение женщины говорили о том, что она остра на язык и любит посудачить. Сняв с головы кувшин и поставив его у ручья, женщина заговорила:
Ах, это ты, Иппыни. Какая красивая у тебя кофточка. И как ты красиво причесалась. Ты такая же красивая, как твое имя Иппыни. Наша Иппыни уже за водой ходит. Красавица наша Иппыни!
Эх-хе-хе! смеясь подзадорила ее мать Ян Сун.