Так, тихо. Он заметил, как она побагровела всей лысиной. С Моисеем я познакомился давно. Еще даже тебя не было. Мы с ним вместе учились. Только я вот снимаю фильмы, а он талантливо продвигает гениев. Года 2 назад пили вместе. И он сказал мне, что у него сейчас проект, ради которого он бросил все. Это ты. А у него чуйка, я знаю. Он с первых трех аккордов угадает талант. Я сначала плечами пожал. А потом он мне дал билеты. Мы тогда еще с женой вместе пришли. На этой фразе она почему-то замерла. Жена? Полгода я не мог понять, что происходит. Все не то, все не так. Сценарии говно, снимать не хочу. Потом дошло. Он убрал пустую тарелку в раковину и присел на подоконник, собираясь закурить.
Что? Ей не терпелось. Она уже наелась половиной порции и хотела знать подробности. Все же любят послушать историю о себе.
Что я влюбился в тебя. И хочу поставить фильм о тебе.
Он спокойно курил, смотрел ей прямо в глаза и говорил так просто, будто рассказывал ей рецепт той самой яичницы. Она онемела. Так ей в любви еще никто не признавался.
Моисея ты вчера, конечно, уделала! Он вдруг расхохотался в голос, и в уголках глаз морщинки сложились гармошкой. Почему-то ей это показалось милым. Как он страдал во время концерта. Это Вена, здесь так нельзя, они не поймут, передразнил он своего старого приятеля.
У него так натурально получилось, что она прыснула. Он тоже рассмеялся.
Да, ему от меня достается. Она погладила свою голову без волос. Как тебе моя новая прическа?
Огонь! Тебе идет! Он был абсолютно честен. Это она умела считывать.
Сколько будут длиться съемки?
Я думаю, мы уложимся в 56 месяцев.
Полгода ты собираешься жить со мной? Она распахнула глаза еще шире. И в этот момент вдруг вспомнила. Послушай, Герман. Ни один мужчина не прожил со мной дольше месяца. Ломались, спивались, сбегали к мамам, другим бабам, психотерапевтам. Просили политическое убежище в Таиланде с условием смены пола. Куда ты собрался? И Жена же!
Я не эти дурные слабаки. Он подошел к ней сзади и положил свои тяжелые руки на ее хрупкие плечи. Поцеловал по-отечески в макушку. Я ж развелся. Какая жена, если я тебя люблю.
Она замерла. Ей нравилось. Нравилось вообще все. И яичница утром. И его запах какая-то странная смесь табака и древесного парфюма. И его близость физическая очень нравилась.
Мне пора Она попыталась встать, но его руки на плечах все еще удерживали ее.
Я звонил утром Моисею. Тебе некуда торопиться. Твои выступления в Тбилиси начинаются через 3 дня. Я взял нам билеты. Репортерам мы пустили вчера утку, что ты улетела частным самолетом на корпоратив в Дубаи. Вечеринка закрытая
Но! Она от возмущения аж задохнулась. Я не езжу по корпоративам!
Плевать, сейчас большинство журналистов уже разлетелись по своим редакциям. Так что у нас есть 3 дня в прекрасном городе, где тебя никто не узнает, если мы наденем тебе парик. А я тут родился, между прочим. Могу тебе много чего показать.
Родился? Она как будто прослушала все предыдущее и глухо отозвалась на последнее предложение.
Ага, отец был атташе. Он все так же стоял за ее спиной и ласково массировал ей плечи.
То есть Моисей согласился с тем, чтобы я тут задержалась? До нее дошел смысл сказанного.
Я умею убеждать. Он заинтересован в твоей безопасности. Я обрисовал ему схему, он счел ее идеальной. Твой телефон у меня, если что. Она резко развернулась. Это уже была наглость. Они все подстроили за ее спиной!
Ты! Вы Она пыталась подобрать слова, но выходили только матерные. Блядь, я вам игрушка что ли???
Он вдруг развернул ее стул и встал на колени перед ней. Обхватил ладонями ее бедра и уютно улегся щекой на ее колени.
Таська! Ее бросило в жар. Так ее звала мама. Ты самое дорогое, что у меня есть. Я живу только тобой. Я тобой дышу. Как ты думаешь, я могу причинить тебе вред, боль, что-то нехорошее, а? Она оторопела окончательно. Если он учился по Станиславскому, то она готова аплодировать и кричать ВЕРЮ.
Ты. Она не знала, что говорить. Растерялась. Обычно она решала, кто будет ее любить ближайшие пару месяцев. А тут совершенно очевидно, что взрослые дядьки подумали за нее. Ты сумасшедший? Кажется, она догадалась.
Да! Я сходил по тебе с ума. А потом понял, что только я тебе подхожу, как мужчина. Я сделаю тебя самой счастливой. Он еще сильнее прижал ее к себе.