«Кавказские горы», прочитал Хвост. Это они? Ты, там был?
Нет, просто ответил Боря.
Тогда, ты откуда знаешь?
Сам, не знаю. Просто, знаю и всё.
А это, что за бумага?
Карта. Не спрашивай, что это такое, я сам ни хрена не знаю! Я зыркнул на неё, и сразу врубился, это карта. Говорят, что это, из-за моего третьего глаза
Ты знаешь, где их искать? Хвост весь задергался, от нетерпения броситься на поиски, этих загадочных и величественных камней, со странным названием «Кавказские горы», и повернувшейся к нему передом, удаче, в лице Стихоплёта.
Иди так, чтобы Светило, утром торчало у тебя слева, а вечером справа. Кажется, это называется «юг». Дружище, я не знаю, так это или нет, но так, сука, говорит эта грёбаная карта!
Они вдвоём, принялись с неподдельным интересом, изучать обрывок карты. Хвост читал, нечего незначащие для него названия рек, городов и поселений погибшей цивилизации и с жадностью впитывал их наименования: Кисловодск, река Лаба, Майкоп, Усть-Лабинск, река Кубань, река Белая, Домбай, река Терек, Главный Кавказский хребет, гора Фишт, перевал Азиш-Тау, и много ещё чего, а Боря, пытался понять, с помощью своего третьего глаза, что они значат.
Я много видел книг, и даже читал, некоторые из них. Но таких бумаг, я не встречал или, он задумался, и уже через мгновение продолжил, кажется, я встречал что-то похожее. На стене висело. По-моему.
Где? настала очередь загореться глазам Бориса неподдельным интересом. Расскажи, я хочу посмотреть на них.
Хвост коротко, но очень доходчиво, не забывая упомянуть все приметы, рассказал, как найти провал, где он был ещё двое суток тому назад. И показал новому товарищу то, что нашёл там. Цветные картинки, вызвали у Бори Стихоплёта, лёгкий шок. Он с трепетом принялся их рассматривать, как самую дорогую и великую реликвию мира, пусть даже канувшего в небытие.
Они все сдохли, тихо сказал он, и все письмена на карте, тоже мертвы. Их убили. Сгорели заживо, от сильного огня взрыва.
Я знаю, Хвост бережно завернул фотографии обратно в пакет и спрятал в карман. Ещё, я там, нашёл бутылку. Думаю, её хватит, чтобы нам заплатить за хороший ночлег и жратву.
Боря одобрительно кивнул, соглашаясь со словами нового друга, и вернул бутылку хозяину.
Нам пора,
Чапать туда,
Где нас с тобой, никто не ждёт
Где мира,
Тугая нить,
Превращается в клубок,
Где ты моток,
И я моток,
Превращаемся в клубок! сказал Боря Стихоплёт и поднялся на ноги, К вечеру доковыляем.
Отлично, одобрительно кивнул Хвост, и последовал за попутчиком. А сколько, до них идти? тут же спросил, так и не дав придумать, новую строчку своему попутчику.
Долго.
Больше молодые люди, не проронили ни слова. Стихоплёт поймал удачную мысль и теперь сочинял новый стих, а Хвоста целиком поглотили горы. Фантазия, разгулявшаяся на голодный желудок, унесла его в далёкие дебри, рисуя сказочные картинки
Путь лежал, по едва протоптанной тропе, сквозь густую чащу кустов, и острых колючек. Когда Светило коснулось кромки земли, путешественники уставшие, исколотые острыми, как иглы шипами дикой розы, увидели впереди небольшое поселение. Оно представляло собой удручающий вид. Несколько уцелевших пятиэтажных домов, ещё сохранивших серый цвет силикатного кирпича, расположились с двух сторон, на одной единственной улице. Окна, повсеместно зиявшие чёрными дырами, так притягивали к себе взгляд, и Хвост, пытался различить в них, хоть какое-нибудь живое существо. Он уже давно путешествовал по миру, и повидал много разных странных существ, но никогда, не терял надежды, встретится с человеком, таким как, старик Любомир и каким теперь стал сам, обрезав себе этот дурацкий хвост. Тех, кого он знал, были стары и уже покинули, этот грешный мир.
Под ногами захрустела жужалка, невесть откуда появившаяся здесь. Парень присел, и стал внимательно её осматривать. Она была старая и уже почти совсем поросшая травой. Сумерки сгущались, и тратить время на изучение мусорной кучи, он не стал. Сплюнул с досады, и быстро догнал своего попутчика.
Ещё несколько минут ходьбы, и путники стояли меж двумя первыми домами. Местный аромат, был как всегда неподражаем. Вонь стаяла такая, что начали слезиться глаза. Пахло, тухлым мясом, плесенью, дерьмом и испражнениями местных кошек и собак.
Ну, типа, блин, пришлёпали! воскликнул Боря, морщась от местного аромата.