В десять разбуди, патроны для винтовки на столе кстати он сказал, отворачиваясь к стенке и тихо засопел.
Я же, увидев свежий, горячий чай в котелке, налил в кружку Уильяма и сел возле окна. Отставив еще пол кружки крепкого и сладкого напитка, я взялся за блокнот и записывая вчерашний день, задумался, о том, что, каждая вылазка за припасами может стать последней, что даже военные, обученные и вооруженные не смогли противостоять натиску голодных тварей. Я понял, что граната, брошенная во тьму, спасла нам жизнь, но затем осекшись, я погрузился в мысль, которая холодной иглой пронзила мое сознание:
А откуда я умею стрелять
Звук самолета.
Трясясь и боясь собственных мыслей, я решил осмотреть лес вокруг нас через маленькое, потрескавшееся окошко старой избы, ведь пришли мы ночью, и я почти ничего не видел. Не увидев ничего интересного и поняв, что успокоение не приходит, я приступил к перезарядке магазинов пистолета и винтовки. Мои руки тряслись, но к моменту, когда все оружие было заряжено, я был спокоен и собран, вопрос с моими навыками все еще крутился в голове, но я старался не думать об это. Молча, глядя то в окно, то на часы я решил ждать назначенного времени. Как только часы показали десять часов утра, я встал и подошел к мирно спящему подростку, взяв его за плечо, слегка тряхнул.
Встав, Уильям спешно развел огонь в небольшой, удобной печи и поставил свой почерневший котелок, вываливав в него содержимое банки с тушенкой:
Сейчас быстро поедим и нужно идти, мы все еще слишком близко к городу, да и от берега лучше уйти, а то мало ли помешивая наш не богатый завтрак сказал Уильям.
Комнатка начала наполняться приятным запахом мяса, легкое бульканье еды успокаивало. Пока Уильям был увлечен готовкой, слегка присвистывая, я вспомнил про пожелтевшую карту, которую забрал с тела одного из военных в больнице Зеленогорска. Достав ее из рюкзака, я принялся рассматривать и запоминать рельеф, названия и метки военных.
Мы тут Уильям ткнул пальцем в лесок на карте.
Можно есть? тихо спросил я, погруженный в собственные мысли, мой товарищ лишь кивнул головой.
Наевшись, убрав остатки дров, спичек и газет в тайник Уильяма, мы, второпях собравшись, вышли в как оказалось долгий путь.
Солнце светило ярко и ласково пригревало нас даже через кроны больших, ветвистых деревьев, пахло сырой землей, травой и какими-то цветами. Не смотря на все ужасы вчерашнего дня и ночную прогулку по лесу, настроение было приятным и радующим. Уильям, как и прежде вел меня, я шел, повинуясь его командам, все еще боясь спросить или сказать что-то лишнее, боясь снова остаться в одиночестве. Так мы прошли пару километров, в тишине дневного леса, периодически натыкаясь на пробегающих зайцев и белок. Я разглядывал их, сам не понимая зачем, стараясь запомнить. Когда же я одернул своего компаньона, указав на небольшого оленя, выходящего на полянку слева от нас и предложил подстрелить его;
Лучше свежее мясо, чем тушенка, так? спросил я у Уильяма.
Беря винтовку в руки, он кивнул, но сказал:
Стреляя в оленя, выдашь нас, потом мы будем такими же оленями для бандитов.
Осмыслив слова, интонацию и взгляд моего немногословного товарища я решил продолжить путь в тишине. Наконец, устав хранить молчание и не понимая цели нашего странствия, собравшись с духом, я спросил:
Куда мы идем то?.
Уильям остановился и сказал:
Карту достань.
Я послушно достал карту, он лишь ткнул пальцем в место среди лесов, удаленное от всех берегов, омывающих полуостров, на котором мы находились:
Тут есть небольшое поселение, зовется Горкой, торговая точка можно сказать, там же и новости последние узнать можно.
Почему Горка? я искренне не понимал такого названия.
Увидишь, поймешь как то грубо высказался мой товарищ.
Осознав, что расспросы бесполезны и Уильям не настроен на долгие беседы, я убрал пожелтевшую карту и побрел за моим зарекомендовавшим себя проводником. Пройдя по редкому лесу, еще немного, мы вышли к небольшой деревне, всего пара-тройка стареньких домов, оставленных людьми, с выбитыми окнами и выломанными дверьми.
И сюда добрались? спросил я у Уильяма.
Увы, даже не зомби, а бандиты сказал он, показывая на одинокий сарай, расположенный на небольшом холме, расстрелянный, но почему то с заколоченной дверью
Согнали всех жителей в сарай и расстреляли, война из людей зверей делает добавил он грустным голосом.