Она посмотрела на Скрипача тот же спокойный взгляд, но уже с тенью осуждения.
А нам вообще-то это для работы надо, пожал плечами Скрипач. А не кататься. Так что можете так на меня не смотреть.
Для работы? кажется, она слегка удивилась. Это что же за работа такая?
Геодезия, объяснил Скрипач. Слыхали?
Воду, что ли искать?
Воду? Скрипач слегка опешил. Нет впрочем, неважно. В лесу работа, в общем. Долго, на холоде. Исследовать ну, почву, местность. Как дороги прокладывать, и всё такое.
Лицо продавщицы посветлело. Дороги прокладывать это она понимала. Это, видимо, было правильное и достойное занятие для взрослого человека. Когда покупки укладывали в пакеты (самые простые, без названия магазина, без маркировки), она стала помогать, сама, и явно с охотой. Видимо, прониклась серьезности задачи.
* * *Пиндык, мрачно констатировал Скрипач, когда они вышли из магазина. Хрена себе. На лыжах кататься грешно, оказывается. Интересно, что теперь не грешно?
Оглянись вокруг, галантно предложил Ит. Догадаться, видимо, не трудно.
Оглянулся уже, проворчал Скрипач. Апрей-два. Только без Морока.
Не Апрей, покачал головой Ит. На Апрее, если ты помнишь, не было ни этой мрачности и обреченности, ни религии в таком количестве. Это что-то совсем ненормальное. Где мы с тобой только ни были, но проповеди в спортивном магазине нам читают впервые. Я даже растерялся слегка.
Давай включаться в режим уже, что ли? предложил Скрипач. А то ходим, как два лоха.
Давай, согласился Ит. Только давай сначала кофе где-нибудь выпьем? Если, конечно, это вообще в принципе возможно.
Кафе они нашли после часа блужданий по центру судя по всему, оно каким-то чудом сохранилось в подвале старого дома, и предназначалось в первую очередь для туристов, а вовсе не для местных. Высокие цены, странноватый набор. Алкоголя нет, как класса; молоко для кофе рекомендуют взять постное, соевое; из закусок либо печенье, фабричное, в крошечных пачках, либо картофельные чипсы, больше ничего нет. Сахар есть, но за отдельную плату, не за плату дают заменитель, по вкусу больше всего напоминающий незабвенный сахарин военного времени. А еще в кафе не было музыки, вообще никакой. Ни живой, ни радио. Люди, ощущавшие эту звуковую яму, поневоле начинали говорить приглушенно, словно бы таясь.
Странное место, в полголоса заметил Ит. Но кофе вроде бы ничего.
За такие деньги был бы он «чего», проворчал Скрипач. А вот соевое молоко гадость. Я попросил нормального, и
И тебе опять прочли проповедь, подсказал Ит.
И мне сказали, что его нет, потому что пост, развел руками Скрипач. Печенье тоже постное, между прочим. Морковное.
Жрать можно, пожал плечами Ит. Давай дожрем, и поехали домой.
Ага, значит, тебе тоже тут не нравится, победно улыбнулся Скрипач.
Феноменальная догадливость, заметил Ит. Как это у тебя получается?
Сам себе удивляюсь, хмыкнул Скрипач. Ну чего? Пошли уже отсюда?
1
Газ
Дорога, против ожидания, растянулась почти на два часа не потому что они поехали кружным путем, как изначально собирались, а потому что в метро что-то сломалось, и пришлось тащиться под усилившимся снегом до станции другой линии, причем со скоростью толпы таких же точно страдальцев станция, на которую им было нужно, оказалась закрыта для входа. Судя по разговорам в толпе, метро ломалось теперь систематически (когда они последний раз были на Соде, метро работало исправно), и подобные прогулки стали для местных в порядке вещей.
Когда пришли на станцию, выяснилось, что «поезда следуют с увеличенными интервалами», причем интервалы эти увеличены до пятнадцати минут. В первый поезд сесть не рискнули из-за давки. Второй не шел до нужной станции. В третий снова была давка, но в этот уже влезли, причем с риском остаться без пакетов с вещами.
Хочу Люсю, простонал зажатый в угол Скрипач. Ит ответил ему полным скорби взглядом.
Хоти. Но вспомни, какие в городе пробки.
Плевать! В пробке ты не душишься в толпе, а сидишь в мягком кресле и слушаешь музыку, возразил Скрипач. Последний раз так едем!..
Ну, вообще да, приглушенно отозвался Ит, который в этот момент пытался вытащить один из пакетов из щели между двумя тучными женскими телами. А еще там не пахнет.