Поле было примерно в полукилометре от деревни, у самого леса и в стороне от дороги, продолжал рассказывать дед. Я увлёкся, проверяя колосья, и шёл по полю, не глядя по сторонам. Потом заметил краем глаза какое-то движение неподалёку, обернулся и вдруг увидел медведя! Он был буквально метрах в десяти от меня, если не ближе. Медведь загребал лапами целые пучки стеблей и срывал пастью метёлки овса. При этом он смачно и громко чавкал. Я удивился, что не услышал этих звуков раньше. Видимо, из-за ветра. Он иногда усиливался, и заглушал, и уносил звуки и запахи в сторону. Я сначала даже не понял, обратил ли зверь на меня внимание. Поле вблизи было сильно примято, образовалась целая полянка. К лесу от вытоптанного поля вела едва заметная стёжка. Понятно медведь пришёл полакомиться овсом.
Я знал, что медведи иногда кормятся на засеянных овсом полях, и сам видел примятые участки с оборванными верхушками стеблей. Но прежде дед Алексей никогда не рассказывал о встрече с медведем на овсяном поле, и мне не терпелось узнать все подробности.
Возможно, медведь посчитал, что ты для него не опасен? спросил я.
Да, наверняка, но тут я допустил ошибку ответил дед, невесело усмехнувшись, дело в том, что я увидел на земле большую и толстую палку, почти корягу, и машинально схватил её в руки. Как будто она могла чем-то помочь. Медведя словно подменили, хотя до этого он вроде бы не обращал на меня внимания. Он тут же поднялся на задние лапы, и только тогда я увидел, как он велик. Медведь замер, вытянул вперёд морду и стал внимательно следить за мной. У него были блестящие чёрные глазки, и я навсегда запомнил их пристальный взгляд. У медведя был угрожающий вид, и казалось, вот-вот он бросится на меня.
Я слушал деда как заворожённый, чай в стакане давно остыл. «Как же, всё-таки, хорошо и уютно дома, вдалеке от дремучего и непредсказуемого леса», думал я.
И тогда я поступил единственно правильным способом, продолжал дед Алексей, медленно и аккуратно положил палку на землю и замер неподвижно. Я перестал смотреть на зверя и старался показать, что он меня совершенно не интересует. Через некоторое время медведь успокоился. Сначала опустился на все четыре лапы, а потом снова занялся овсом.
А ты чего? не удержался я от вопроса.
Я начал потихоньку пятиться, стараясь не поворачиваться к медведю спиной, и, шаг за шагом, ушёл с поля, ответил дед. Я знал, что от медведя нельзя убегать. Он может погнаться, просто так, как любая собака. А бегает он очень быстро и обязательно догонит. И в глаза медведю долго и пристально смотреть не следует это его злит. Если, конечно, ты не вызываешь его на поединок, добавил дед и засмеялся.
Да, это был бы очень короткий поединок
На самом деле мне просто очень повезло. Зверь был настроен миролюбиво и не был рассержен. Иначе мы бы с тобой сейчас не разговаривали.
Ты считаешь, медведь решил, что у тебя в руках ружьё, когда ты поднял палку? спросил я.
Может быть. Не знаю, что он подумал, ответил дед. Но медведь, конечно, понял, что с этим предметом я представляю для него угрозу.
Дед Алексей выпил остывший чай и задумчиво посмотрел на меня.
Вот, я и хочу сказать, что изображать охотника тоже не нужно, неожиданно заявил он, тем более, если ты им не являешься.
Да! воскликнул я, искренне проникаясь правотой деда Алексея. Лучше всего изображать того, кто ты есть на самом деле.
Да вообще не надо никого изображать, сердито сказал дед.
Ошеломлённо взглянув на деда Алексея, я встретил его лукавый взгляд, и через мгновение мы оба рассмеялись.
Старенькие «ходики» на стенке показывали далеко за полночь. Пора отправляться спать, а я не успел обсудить с дедом Алексеем планы на завтрашний день. Летний отпуск был в самом разгаре и сулил ещё много интересного.
СУМЕРКИ
Я возвращался в техникум после каникул на поезде, война только недавно закончилась, начал рассказывать дед Алексей. Время было неспокойное, и редко удавалось доехать без приключений. Далеко не всегда хватало денег на билет, и я частенько ездил в тамбуре. На станциях, чтобы спастись от контролёров, иногда приходилось перебегать из вагона в вагон по перрону.
Слушая деда, я забыл о начинавшем гудеть на плите чайнике. Летние сумерки быстро спускались за окном небольшой и уютной деревенской кухни. Мой отпуск, к глубокому сожалению, подходил к концу. Через несколько дней предстояло покинуть просторный и столь милый сердцу дом деда Алексея. Оставить вольную жизнь на природе и вернуться к городской суете. До отъезда ещё были дни, но сердце постепенно наполнялось ожиданием расставания и предчувствием дорожных хлопот и волнений. Нарастала щемящая тревога, и время перед отъездом казалось особенно ценным, а события становились наиболее запоминающимися.