Отлично.
Они здесь. бургомистр ткнул пальцем в монитор.
Так чего ждем?
Да! Да! отец Карл закивал, а его пальцы забегали по клавиатуре. Сейчас, открою рабочие табели Поймите, отец, я
Пабло не слушал бормотанье перепуганного священника. Тот уже был трупом. В политическом, конечно плане. После такого прокола, на нем останется черная метка подозрений в связях с еретиками, а с подобной характеристикой ничего хорошего отцу Карлу не светит. Архиепископ Кельнский по рекомендации Инквизиции уже сегодня снимет священника с должности бургомистра, а затем, решением Церковного суда его отправят в какой-нибудь монастырь, причем скорее всего, находящийся вне цивилизованных европейских территорий. Где-нибудь на Восточных землях, граничащих с Российской Империей, либо в заокеанские колонии.
Подойдя к явно скучающему напарнику, Пабло тихо, чтобы его не услышал бургомистр, сказал:
Свяжись с Друденхаусом. Пусть высылают группу к ратуше, а еще одну группу держат наготове. Всех, кто окажется в списке необходимо оперативно доставить в штаб и допросить. Кто-то из сотрудников магистрата явно в связи с «Детьми Виноградаря», и мы должны выяснить, кто.
Понял. Антуан кивнул, достал разработанный специально для Конгрегации Научными Орденами телефон, сильно отличающийся характеристиками от тех устройств, какие Инквизиция одобрила для распространения в широкие людские массы, и вышел из кабинета. Пабло же остановился у длинного, от стены до стены шкафа, заполненного различными книгами. Большую часть занимали различные богословские труды написанные, как до Темных Времен, так и после, однако помимо них инквизитор увидел несколько книг протестантских авторов, а также с десяток томов исламских богословов. Если бы отец Карл не был священником, только одно наличие подобной литературы хватило бы для ареста и весьма пристрастного допроса.
Изучаете ислам? Пабло вытащил один из томов, в зеленой обложке с арабской вязью. Мизан аль-Кубра, авторство Абду -ль-Ваххаб аш-Шарани прочитал инквизитор, пролистнул несколько страниц и поставил книгу обратно. Отец Карл все это время наблюдал за его действиями с широко раскрытыми в явном изумлении глазами.
Вы знаете арабский? наконец сумел тот выдавить вопрос.
Арабский, подтвердил Пабло и усмехнулся. кроме него знаю персидский, славянский, османский и еще десятки разных языков.
Ох! во взгляде священника промелькнуло что-то походившее на едва ли не благоговение.
Так, как насчет ислама? Пабло провел рукой по толстым томам, отметив про себя, что на них не было толстого слоя пыли, какой наблюдался на полках со схоластикой и трудами Отцов Церкви. Вы слишком далеко находитесь от границы с Османской Империей, для подобного интереса, не находите?
Отец Карл пожал плечами.
Мне просто интересно. Вот и изучаю в свободное время.
Хм Пабло хотел прокомментировать само наличие свободного времени у бургомистра и священника, но в этот момент у него зазвонил телефон.
Сунув руку в карман брюк под балахоном, инквизитор посмотрел на экран спецмобильника. Вызов шел из Толедо. Если быть еще точнее, из алькасара. Пабло ощутил, как в области груди тяжелой каменной плитой опустилось предчувствие беды. Ожидать чего-то хорошего от подобного звонка можно с тем же успехом, как раскаяние Кальвина в его заблуждениях. Французский реформатор, как известно, не раскаялся. Вот и звонок ничего хорошего не принесет.
С тяжелым сердцем Пабло поднес трубку телефона к уху.
Слава Христу Царю! Я слушаю!
Глава 5
Священная Католическая Империя.
Миланское герцогство.
Милан.
Базилика святого Назария.
09:44.
Мануэла Де Лука судорожно сжимала в руках деревянное распятие, ощущая, как по спине медленно стекают струйки холодного пота, а сердце стучит слишком громко, нарушая благоговейную тишину, царящую в древней церкви, построенной святым Амвросием еще в четвертом веке. Подумать только столько лет, столько веков, столько событий, а Святые, покровительствующие базилике сумели ее сохранить. Вообще, в Милане больше сотни различных соборов, среди которых конечно же особо выделялся Собор Рождества Девы Марии, чьи размеры и великолепие потрясали до глубины души. Именно там находилась кафедра архиепископа, и именно этот собор был ближайшим к ее дому. Правда, добираться до базилики святого Назария особых сложностей не возникало минут пятнадцать на автомобиле, по окружным улицам с разрешенным проездом, или десять минут неспешной пешей прогулки. Обычно Мануэла выбирала второе. Как и сегодня. Вообще, она любила ходить пешком, особенно когда погода была благосклонна к городу, купая тот в лучах теплого солнца. В такие дни, Мануэла во время дороги до базилики на утреннюю мессу молилась святым, прося у них помощи, заступничества и поддержки. Правда сегодня все было несколько иначе. Мануэла не могла молиться, не могла радоваться, не могла ощущать то, вдохновляющее и окрыляющее чувство Божьего присутствия. Она могла только одно скорбеть. На самом деле, ей очень хотелось расплакаться, вот только слезы никак не хотели появляться. Сердце сковало в железных тисках, причиняя тяжелую удушливую боль.