Архиепископ что-то неразборчиво пробурчал, видимо поминая не самым добрым словом испанцев, обер-инквизитор же подключился по видеосвязи, быстро представил присутствующих, и кратко обрисовал общую ситуацию.
Понятно. отрывисто подытожило мрачное лицо в прямоугольнике с прямым широким лбом и жесткими линиями морщин. Антуан знал говорившего. Впрочем, его знал, наверное, каждый имеющий отношение к Конгрегации, да и не имеющий тоже. Легендарный инквизитор, причем Инквизитор с большой буквы. Именно благодаря Пабло Крассу, переживающая кризис Конгрегация, вновь засияла светом яркого прожектора средь плотной тьмы. К началу нового тысячелетия, инквизиция пришла в упадок нет, речь не шла о катастрофе подобно той, что произошла в XVI веке, тем не менее, статус Церкви начал занижаться, а вольных мыслей становилось с каждым годом больше и больше. Кое-где начали раздаваться поначалу робкие, а затем уже более смелые вопросы а, насколько вера и таинства актуальны сейчас, в век науки и развитых технологий; насколько оправдана папская власть, и быть может стоит проявлять куда больше веротерпимости и христианского милосердия к нет, не еретикам, а «думающим по-другому». Поначалу Церковь достаточно вяло реагировала на новые идеи, позволяя тем все глубже и глубже проникать в умы, а когда поняла насколько они вредят выстроенной системе и единству христианского мира, было уже поздно. В итоге, за какие-то десять лет по всей Империи расплодилось множество сект, культов и философских кружков, настроенных по меньшей мере нейтрально, а в основном антикатолически. Кроме того, с попустительства Святого Престола, и бездействии Инквизиции, в Империи один за другим начали открываться представительства разных религий, а затем и вовсе, религиозные сооружения мечети, синагоги, молельные дома и тому подобное. В конце концов, логическим следствием начались разговоры о реформировании существующей системы управления, с требованием отодвинуть церковных иерархов от управления государственными делами. Тогда-то на горизонте и появился Пабло Красс. Он мгновенно усмотрел в новых тенденциях опасность для сохранности католической веры, и с первых же дней бросился на защиту Церкви. За два года на тот момент еще весьма молодой инквизитор сумел с позиции третьего ранга подняться до первого, а еще через год получить статус особополномочного представителя Конгрегации. С того момента все изменилось. По Европе запылали сотни костров, и за какие-то пять-семь лет ситуация изменилось кардинально. Инквизиция сумела не только восстановить прежние позиции, но и серьезно закрутить гайки. Ни тебе свободы вероисповедания, ни философских кружков, ни религиозных диспутов, ни вольнодумства есть Церковь и католическая вера для спасения больше ничего не нужно, вот и довольствуйся тем, что имеешь. Не хочешь? Для начала моем ограничить доступ к Таинствам. Не помогло? Добро пожаловать на костер. Сколько прошло с самого начала? Около тридцати лет? Теперь Церковь, благодаря усилиями Конгрегации в целом, и Пабло Красса в частности представляет собой тот же самый монолит, что и при святом Педро Николасе. Потому, о Пабло Крассе знают все как в католическом мире, так и за его пределами. И, надо признать, несколько тысяч, если не десятки тысяч костров, среди которых было в том числе и немало отошедших от истинной веры церковников, сыграли тут не последнюю роль. Пабло настоящий «пес Господень», не жалеющих ни своих ни чужих. Впрочем, именно это качество к трепету перед именем, добавляло чувство уважения.
Кто проводил беседу с еретиком? лицо в прямоугольном окне трансляции выжидающе уставилось на присутствующих в конференц-зале.
Я, и Депардье! обер-инквизитор указал на сидящего слева коллегу, тут же пояснив. Депардье имеет первый ранг, и
Я в курсе! лицо на экране раздраженно скривилось. Обер-инквизитор тут же замолчал. Какую информацию удалось добыть в ходе допроса?
Мы провели не то, чтобы допрос Антуан впервые видел, как его начальник краснеет и запинается. Удивительное зрелище. А, ведь обычно новый обер при любых раскладах позиционировал себя, как уверенного, и даже порой, чересчур уверенного в себе человека. Парадоксально, какие изменения может произвести одно лишь только имя! Мы Эмм Просто немного побеседовали
И?
Ну обер-инквизитор глянул на Эммануэля. Тот зачем-то кивнул, но подхватывать эстафету не стал. Пришлось Жоржу самому продолжать разговор. Ну, даже беседа, не то чтобы беседа Генри ОНил заявился в отделение без пяти девять, то есть в 08:56. Его данные в базе отсутствовали, потому защитные меры на входе не сработали. Дежурным инквизиторам ОНил заявил о желании поговорить обер-инквизитором, то есть мной. Братья конечно вежливо объяснили ему, что сегодня не самый подходящий день, однако тот настаивал о необходимости срочного разговора