В его полноценности хотелось раствориться Она помотала головой и положила ладонь на его грудь, осмотрела его тело, остановила взгляд на едва заметном прямоугольном пятне на бедре, провела пальцами следа от той аварии почти не осталось, только слегка посветлевший прямоугольник кожи размером с пачку сигарет Когда-то на этом месте был сильный ожог, обстоятельства которого и дали начало большой истории
Такое часто бывало в советских дворах. Кто-то приезжал на драном мопеде или дедовском мотоцикле, парни катали девчонок, сами катались по очереди, смеялись, веселились. В тот день Славка, друг Игоря, приехал на старом мотоцикле «Урал», после недолгих бесед было решено посадить Машу в коляску, Игорь сел сзади водителя, и они понеслись сначала вдоль улицы, потом к реке через частный сектор, по дороге, которая петляла между деревьев, а пыль вперемежку с дымом образовывала сзади неспокойное облако. Славка был умелый ездок, лет с двенадцати севший за руль, он резво заворачивал меж деревьев и объезжал ямы, но на спуске к мосточку через реку колесо коляски наехало на крупный валун, коляска подскочила, Славка вывернул руль влево, чтобы избежать переворота, но перестарался, и мотоцикл перевернулся в противоположную сторону. От удара Машу выкинуло из коляски, Славка успел спрыгнуть и покатился кубарем к реке, а Игорь оказался зажатым под мотоциклом между коляской и двигателем. Картина была ужасная. Мотоцикл вверх ногами, под ним лежал Игорь, в паре метрах от искореженного металла лежала Маша. От удара у нее случился шок, она лежала в пыли, в сознании, но не могла двинуть телом, в голове ужасно звенело, она лишь скосила глаза к Игорю и увидела, что он смотрит на нее и о чем-то шевелит губами. Пахло жареным мясом. Звон в голове стихал, и Мария услышала, что ее зовет Игорь. Нет, он ее не звал, он просто говорил:
Маша, Машенька, я всегда буду с тобой, не закрывай глаза, Маша.
Его нога была прижата к раскаленному металлу, но боли не было, он лишь неустанно повторял одни и те же слова. Потом набежали люди, стали поднимать мотоцикл, и он потерял сознание. Все обошлось. Славка сам уехал на своем немного покосившемся железном коне, Мария отделалась легким сотрясением и шишкой на затылке, а Игорь получил отметину на бедре на всю жизнь в виде прямоугольной детали от мотоцикла. Мария сидела в больнице и разглядывала эту отметину долгими часами. С этого дня все изменилось. Может, испуг или страх смерти, которого не ведают дети, подтолкнул двоих молодых людей друг к другу. Они и до этого уже обжимались у подъезда, неумело целовались на лавочке, но это все было как-то по-детски и нерешительно, а сейчас Мария уже точно знала, что должно случиться в ближайшее время. Скоро было ее семнадцатилетие, «Будет мне подарок, подумала Маша, и ему, конечно, подарочек» Так в девичьем дневнике Марии в день семнадцатилетия была ознаменована фраза: «Теперь я женщина!», далее шло стихотворение собственного сочинения и зарисовка в виде цветка какой-то розы
Так она и лежала почти до утра в номере гостиницы, слушала его дыхание, ощущая его спокойное сильное тело. Сон не шел, в голове крутились какие-то моменты из прошлого; то, что с утра надо ехать домой к детям не думалось совсем.
Ты чего не спишь? уже на рассвете, переворачиваясь на другой бок, спросил он.
Да чего-то не спится, старость, видимо, подходит
Спи давай, все же хорошо опять задремал он.
Да хорошо, даже слишком хорошо, Игорь Петрович, уже почти про себя проговорила Маша, тебя жена-то не ждет, что ли? И с каких пор ты ей изменяешь?
С тобой можно, еще с закрытыми глазами произнес он, не ждет она сегодня, уже три недели с дочкой в Турции отдыхают.
А сын не сдаст, что папка ночевать не пришел?
Ты чего, он уже здоровый лось, второй год в Германии учится, я уж забыл, как он выглядит, в подушку проговорил Игорь. Один я сегодня.
Да, летит время
Потом было утро, Игорь предложил отвезти домой, но она отказалась, сославшись, что должна ехать с коллегами, неудобно, вдруг кто увидит и прочее, но на самом деле ей не хотелось задерживаться с ним еще дольше, понимая, что каждая минута присутствия делает расставание все болезненнее, будто часть тела срастается, а потом отрывается вместе с мясом, интересно, чувствует ли он то же самое? Он такой холодный, взрослый и безэмоциональный. Игорь только на прощание очень мягко ее обнял, уткнулся лицом ей в шею и волосы и, казалось, что-то шепнул, но, наверное, показалось, бывает. Мария сжала кулачки и, опустив голову, пошла твердой походкой на вокзал, хотелось сделать какую-то детскую глупость, типа, повернуться, разреветься или попроситься еще на какое-то время (ведь ее сегодня не ждут дома), но нет, ты же взрослая «И даже не вздумай звонить и писать, у тебя своя жизнь, у него своя, встретились хорошо, но черт возьми, как же хорошо»