Ну, что я могу сказать про Зорина, гражданин следователь?
Товарищ, поправил Крутиков и поставил перед гостем стакан с чаем.
Да, товарищ Работает хорошо. А как человек Гордый, в себе весь. Ни с кем не общается коллектива чурается. Он ведь как к нам попал? Раньше он певцом оперным был. Подающим надежды дарованием, так сказать. Его на всякие конкурсы отправляли, на фестивали. В Париже он даже был, приз там получил какой-то. Потом женился. Жена его тоже певица была. А как-то раз он из поездки возвращается а она в койке с режиссёром, значит. Говорят, он на нервной почве, так сказать, голос потерял. Жалко его. Артисты натуры тонкие. Они без театра-то не могут. Вот, Зорин к нам в мастерские пришёл работягой простым. Чтобы, так сказать, остаться в театре, в котором мечтал петь. Чудной он, но по работе никаких нареканий. Хотя
Хотя что?
Однажды я его чуть не уволил. Он облажался c ну не важно с чем, короче рухнули декорации. Готовые совсем. Год назад было. А потом оказалось, что у него мать умерла. Ну я ж не зверь Вот после этого он совсем в себя ушёл. И чудить стал.
Чудить?
Ну, однажды, например, ребята видели, как он в Мойку купаться полез. Под мостом.
Может, утопиться хотел?
Нет-нет, точно не утопиться. Говорят нырял, как будто искал что-то на дне Какого лешего ему там понадобилось?
А вот скажите, с женой его что стало?
А все хорошо с женой его. Она сейчас, вроде, в Париже живёт. У неё в Гранд-Опера контракт.
***
По длинному коридору питерской коммуналки шествовала процессия. Дорогу показывала Зинаида Федоровна: как положено приличной соседке в цветастом халатике, замызганном переднике, с убранными в узел сальными седыми волосами. Делегацию гостей возглавлял гордый Семенов с ордером наперевес. За ним семенил слесарь, слегка клонясь под тяжестью чемоданчика с инструментами. Потом шли понятые, следом за которыми ещё два опера.
Эта? ткнул Семенов пальцем в дверь, к которой Зинаида Фёдоровна подвела процессию.
Эта, уверенно подтвердила соседка.
Вскрывайте, с важным видом велел Семенов слесарю. Тот кивнул и приступил к делу.
Комната аккуратная, хотя ремонта здесь не было, пожалуй, с момента падения Временного правительства и пришествия к власти большевиков. Мебель старая, но в хорошем состоянии. Никакого беспорядка, несмотря на то, что комната во владении холостяка. В красивой рамке среди книг две женские фотографии. На одной, черно-белой, зрелая женщина с укоризненным взглядом, поджатыми бантиком губами и с такими же густыми, черными, как у Зорина, бровями. На второй совсем другая, молодая. Концертное платье в пол, драпированный пояс перехватил талию и сделал её похожей на хрупкий фужер для шампанского. Её великолепный блонд сияет в лучах софитов, как нимб. Снимок сделан за мгновение до того, как она начнёт петь: губы приоткрыты, грудь наполнена воздухом. И нет никаких сомнений, что извлекаемые звуки будут столь же прекрасны, как и сама девушка.
К обоям булавками аккуратно прицеплены газетные вырезки. Семенов ещё подумал, дескать, вот что значит «пожелтевшие от времени».
«02.06.2015. Париж разбивает сердца.
В Париже срезают тонны замков, оставленных в знак вечной любви на мосту Искусств»
А ниже цветастая фотография, сделанная на плёночную мыльницу: та же блондинка, её нежно обнимает за талию совсем ещё молодой Зорин. Они стоят на мосту с деревяным настилом, к перилам которого прикованы сотни замков разного цвета и формы.
***
Забренчало, в массивной железной двери, покрытой неровными слоями краски, открылось маленькое окошко. В окошке появилась рука, держащая железную миску с тошнотворно пахнущей баландой.
Зорин взял миску, с недоумением взглянул на её содержимое и поспешил заглянуть в ещё отверстый портал между мирами.
Извольте, любезнейший, а по каким дням здесь дают бефстроганов?
Дежурный по ту сторону железной двери прыснул и окошко гулко захлопнулось.
Через пару минут из коридора раздался раскатистый гогот караула.
БЕФСТРОГАНОВ!!!
***
«Шесть месяцев велось судебное разбирательство по делу так называемого Поцелуева маньяка. Напоминаю, его жертвами стали шесть девушек в возрасте от семнадцати до двадцати лет. Наконец приговор оглашён, и преступник отправлен к месту отбытия наказания. Теперь город может спать спокойно. Спать, гулять, любить»