Искусство стареть это искусство вести себя так, чтобы быть для следующих поколений опорой, а не камнем преткновения, доверенным лицом, а не соперником
Таким образом, через 10 или 20 лет после того, как человек пересёк «линию тени», он может пересечь «линию света». Он покоен и счастлив. Его открытость и приветливость говорят о состоянии его души. Нет, старость это не ад, над входом в который начертано: «Оставь надежду всяк сюда входящий». Если старые люди достойны дружбы, они окружены друзьями и в старости. И, наконец, страх смерти в старости можно преодолеть верой и философией
Сможет ли когда-нибудь наука сделать так, чтобы старость не разрушала наше тело? Возможно ли создать фонтан молодости, в чьих водах мы могли бы искупаться, чтобы снова стать юными? Биологам удалось этого добиться в опытах над простейшими организмами. Но нужно ли человеку жить так долго? В 80 лет человек уже всё испытал: любовь и её конец, амбиции и последующее опустошение; несколько наивных иллюзий и отрезвление, наступающее после их крушения.
Страх смерти не очень велик в старости; все привязанности и интересы остались в прошлом и касаются тех людей, которые уже умерли.
Когда Герберта Уэллса чествовали по поводу его 70-летия, он произнёс речь, в которой заметил, что это событие воскресило его детские впечатления. Няня, бывало, говорила ему: «Генри, вам пора спать». Он обычно протестовал, но в глубине души знал, что сон принесёт ему отдых. «Смерть это такая же добрая и одновременно строгая няня, и когда приходит время, она говорит: «Генри, вам пора спать». Мы немного протестуем, но хорошо знаем, что пора отдыхать, и в глубине души ждём этого
В целом можно сказать, что так называемая геронтософия или философия старости остановилась в нашей стране на эмбриональном уровне: мы так и не вышли пока на тематическое, понятийное и проблемное пространство. История же нам не оставляет гандикапов и времени на отставание, поскольку человечество стоит перед радикальными сдвигами, к которым мы на философском уровне просто не готовы.
Обзор мировой литературы по философии старости*
Несомненным авторитетом и лидером современной философии старости в Европе и США является голландец Ян Баарс [3. Журнал Геронтолог. Том Коль, университет Техаса. The Gerontologist Tom Cole, University of Texas В чем смысл старения? Имеет ли значение философия? [http://bit.ly/32uWQdD]
Я. Баарс пишет на голландском и английском языках, его работы переведены на несколько языков, он недавно «ушел в отставку» в качестве профессора интерпретационной геронтологии в Университете гуманистических исследований в Утрехте, где сохраняет неполный рабочий день и продолжает расширять и публиковать свои работы. Американским геронтологам трудно оценить широту работ Баарса отчасти из-за их количества, а также потому, что они вытекают из его двойной подготовки, как в социальных науках, так и в европейской традиции континентальной философии. Мы редко встречаем ученого, чья мысль охватывает концептуальный анализ, историческую интерпретацию текстов, социальную теорию, критическую геронтологию и экзистенциальные вопросы. Баарс, однако, начал свою карьеру далеко от проблем старения.
В 1975 году он организовал конференцию в Свободном Университете Амстердама на тему «Теория и практика в социологической теории», где он ввел критических теоретиков и феноменологических социологов в философский дискурс с голландской социологией, которую он нашел слишком ограниченной и интегрированной в социальную жизнь страны. В 1987 году философская диссертация Баарса о теоретиках Франкфуртской школы Хоркхаймере и Адорно привела его к пониманию хабермасовского взгляда на коммуникативный дискурс как средство анализа проблем социальной справедливости, интерпретации смысла человеческого существования.
Лишь позже Баарс обратился к геронтологии, организовав первую конференцию по критической геронтологии в Медицинском отделении Университета Техаса (1991), на которой Гарри (Рик) Муди впервые сформулировал концепцию критической геронтологии. В формулировке Муди критическая геронтология нарушила господствующую геронтологию, введя интерпретирующие и эмансипирующие философские вопросы, начиная с понимания того, что инструментальное знание о старении несло возможности социального контроля пожилых людей и подрывало возможности эмансипирующих социальных изменений. Баарс также пришел к мнению, что наука не производит «объективного» знания, а функционирует как средство легитимации и регулирования социальных процессов и форм господства. Впервые эта точка зрения была полностью продемонстрирована в геронтологии в книге Стивена Каца «дисциплинирующая старость: формирование геронтологического знания» (1996). С тех пор Баарс в сотрудничестве с европейскими и американскими коллегами проделал значительный объем работы, которая связывает его интересы в социальном, экзистенциальном и политическом плане. Его последней публикацией в этом направлении является совместный сборник» старение, смысл и социальная структура: соединение критической и гуманистической геронтологии» (Baars, Dohmen, Grenier, & Phillipson, 2013).