Маха: «я принесу тебе это из сна». Почему-то я думаю, что она легко это может сделать. Еще одна суперспособность.
Маха отсмаркивается после физраствора, папа удивляется, откуда у нее столько соплищ. Маха: «это потому, что надо опять начать ковид. Как это будет угарно!» Нет уж, хватит нам ковидов, и так уже было достаточно угарно.
Таня утром, как только проснулась: «а когда мои именины?» Говорю, что завтра. Таня: «какая красота!» Да не то слово.
Поднимаю Маху, чтобы посадить ее за стол, и говорю: «гиря!» Маха, радостно: «пудовая!» На самом деле, в одежде и обуви совершенно точно пудовая.
Девочки после обеда направляются в гостиную. Таня, забежав туда: «тут папа!» Маха: «не бойся, папа, мы тебе не помешаем. Наверное». Хорошее уточнение было, уместное.
Девочки нашли в своих игрушках двух зайцев, которые похожи друг на друга, как Таня с Махой. А я нашла вязаные глаза, и когда показала их девочкам, они засияли улыбками и попросили повесить их в детской. Теперь у нас там еще и глаза висят. Хорошо хоть, что они не светятся в темноте.
Девочки в ванне наливают воду в ведерки и крошат туда же мыло: «мы растворили мыло в воде, и она превратилась в молоко». Чудеса. Я очень надеялась, что они не станут его пить, но уверенности не было.
Поехали в Мед-Амко только с Таней, без Махи кажется, впервые так. Но у Махи занятие только завтра, а тащить пудовую гирю просто за компанию вот именно сегодня мне что-то не захотелось. Еще придется. Маха, конечно, расстроилась, но бабуля утешила ее книгой. Зато Таня была горда неимоверно. На массаже рассказывала нам сказки про телевизорщика, очень подробные и с такими прочувствованными интонациями, что интересно было даже мне. Садясь в машину, сказала: «Мед-Амко это бооольшой дом!» Ну так-то да, медцентр находится на первом этаже 14-и этажной башни. Большой дом.
На обратном пути Таня сделала мне комплимент всех времен. Ваня ведь принципиально не поставил в машину магнитолу. То есть поставил, а потом вынул, потому что нечего от дороги отвлекаться. Поэтому я за рулем поневоле пою сама. И Таня в самом начале дороги попросила меня петь погромче. Понятно, у более строгого ценителя сразу бы завяли уши, но Тане понравилась даже «Иволга» Заболоцкого в моем исполнении, хотя лажаю я всегда чудовищно.
По нынешней дороге я поняла, что прошлогодняя бесснежная зима была просто специально для меня создана. Маха только благодаря погоде могла начать ходить по улице это сейчас она по сугробам шпарит, как будто всю жизнь так умела, а тогда она передвигала ноги с черепашьей скоростью, и даже по сухому асфальту идти было огромной проблемой. Я катала девочек еще в двойной коляске снег сделал бы это невозможным. Ну и главное, впервые совсем сама села за руль, через 7 лет после обучения по такой зиме, как сейчас, я бы точно куда-нибудь улетела.
Тане подарили на именины кучу всего, и разумеется, все это не только ей, но и Махе. Основной подарок это шестилапый. Таня просила себе на именины сперва ехидну, потом шестилапого, потом чечетку. В итоге она получила самого чудовищного чудищу, которого я смогла найти, но у него только 4 лапы. Мы решили, что пятая и шестая эволюционировали в уши. Не для того я полгода безуспешно искала по всем магазинам ехидну, чтобы бросить ее и еще столько же искать шестилапого. Вместо чечетки прилетели иволга и свиристель, и еще слон. И всех их надо раскрашивать. Сижу раскрашиваю слона, девочки пристально смотрят. Прошу их не толкаться, Маха изрекает: «я учительница. Не хами!» Мариванна в чистом виде.
Таня: «мама, я пойду наверх. А Маня здесь останется поиграть, а то она очень громко хохочет. И так испуганно говорит, когда я бегу». Когда Таня бежит на меня, я тоже заикаться начинаю.
Маха просит: «слепи мне какое-то странное чучело!» Да я уже слепила двух странных чучел, бегают вокруг и все время чего-то от меня хотят. А ведь именно в этот день пять лет назад Таню положили в палату к нам с Махой, и жизнь потеряла последние очертания реальности. Как вспомню Хотя иногда тот факт, что их две, был очень удобен когда одна из них давилась и синела, или мне казалось, что она посинела, я быстренько клала их рядом и сравнивала, и чаще всего оказывалось, что все нормально. Но совершенно точно помню, что они никогда не плакали без меня. Как пишут про отказных младенцев в учреждениях что они не кричат. Я это увидела своими глазами Маху увезли на промывание слезного канала, до меня донесся вопль, и тут же привозят совершенно спокойного ребенка. Я беру ее на руки она тут же начинает рыдать. Кладу замолкает и отрубается. Маха еще быстро оттаяла. Таня начала реагировать на нас уже дома и далеко не сразу.