Полицейский внимательно слушал его, наморщив брови, и что-то быстро записывая в блокнот. В его кармане я заметила уголок высовывавшейся пластиковой коробочки диктофон или мобильный телефон. Надеюсь, он догадался его включить: для старичка-врача было бы подспорьем для исследований. Да и мне было интересно, чем всё закончится.
Наконец, молодой человек повернулся ко мне.
Сударыня, произнёс он, прошу вас, разрешите мои сомнения: вы человек или демон?
Я уже открыла было рот, чтобы с возмущением ему сказать всё, что я о нём думаю, как он продолжил:
Хотя, если вы демон, то вы будете это отрицать.
Он замолчал. А я от возмущения вообще потеряла дар речи.
Если вам так угодно, могу пригласить вам священника, чтобы он при вас меня полил святой водой или что там делается, чтобы доказать вам, что я обычный человек, наконец проворчала я, насупившись.
Полицейский Силва обернулся ко мне. Выражение его лица мне трудно было бы определить. А лицо молодого человека слегка просветлело.
Окажите такую любезность.
Вот и замечательно, удовлетворённо сказала я, и откинулась в кресле.
На сегодня довольно, вмешалась медсестра, решительно вставая с кровати пациента. Больному требуется отдых.
И столь же решительно она вывела нас из палаты.
Вы удовлетворены? спросила я Силву.
Тот снова уставился в пространство. Видя, что сейчас мне от него ничего не добиться, я направилась к выходу, прикидывая по дороге, где тут ближайшая церковь. Ведь я обещала этому блаженному в палате привести священника. Полицейского я оставила в прострации. И, честно говоря, была довольна, что он опять не начал язвить на мой счёт.
Церковь я нашла быстро. А вот со священником были проблемы. Тот, кого я нашла, всеми силами упирался. Я его прекрасно понимаю: принимать участие в таком фарсе это выставить самого себя на посмешище. Однако я уговорила его, нашёптывая, что молодой человек, возможно, просто тронулся умом. И церковник с распятием наверняка его успокоит, раз он сам выразил такое желание. Измученный моей говорливостью, тот, наконец, сдался.
Когда мы пришли, Силва, по счастью, уже ушёл. В ином случае комедия грозила затянуться. И превратиться в драму, трагедию или фарс с водевилем вместе.
Увидев попа, этот граф расцвёл, как маков цвет. На его лице было такое блаженство, как будто он узрел райские врата. Он едва не бухнулся на колени, стремясь поцеловать ошеломлённому священнику руку. Однако, увидев рядом с ним меня, он переменился в лице. И прежде, чем он успел что-то сказать, я быстро произнесла вполголоса священнику:
Срочно благословите меня.
Зачем? удивлённо спросил он.
Прошу вас. Благословите меня. Срочно. Вы видите пациент волнуется?
А молодой человек действительно стал натягивать на себя одеяло, что-то бормоча и крестясь.
Священник размашисто окрестил его, меня и, наверно, по инерции, себя, громко произнеся что-то на латыни. Молодой человек успокоился.
Вы видите? обратилась я к нему. Я не дух, не призрак, не покойница, не ангел тьмы, не сатана. Я обычная женщина. Я могу даже прикоснуться к распятию и выпить святой воды.
Я подошла к кровати, над которой висело небольшое топорно сделанное распятие, и погладила агонизирующую фигурку.
Не надо меня бояться.
Я уже ничего не понимаю, с трудом разобрала я. Падре, я бы хотел исповедоваться, обратился он к нахмурившемуся священнику. Вы ведь не откажете?
Священник метнул на меня тяжёлый взгляд.
Думаю, я могу выслушать вашу исповедь, сын мой, со вздохом сказал он.
А затем они оба уставились на меня.
Что ж, оставляю вас одних, мило улыбаясь, ответила я, и вышла.
Однако мне было слишком любопытно, а заняться здесь всё равно нечем, поэтому я осталась подождать священника. Может, ему этот молодой человек расскажет правду.
Ждать пришлось долго. Я уже успела изучить все старые журналы на столах, пересчитать плитки пола и сделать мысленно рисунок из трещин на стенках. Я уже отличала в лицо всех медсестёр и санитаров, а с девушкой за стойкой, которая одной рукой печатала на клавиатуре компьютера, а в другой держала телефонную трубку, что-то щебеча в неё, я даже успела перекинуться парой слов.
Наконец священник вышел. Лицо его было озабоченным. Видимо, эта озабоченность и лишила его на время осторожности, поскольку на мой вопрос он серьёзно ответил: