Таким образом, весьма скоро он перестал смотреть на меня как на преступницу. Ну, или мне стало так казаться. Однако теперь он вцепился в пострадавшего, терзая всевозможные инстанции запросами по всевозможным каналам связи. Учитывая разницу во времени, он прямо ночевал на работе, как я слышала из сплетен в кафе рядом с той дырой, где вынужденно поселилась. Больше всего его бесило, что надо ожидать ответа. И злобу он срывал весьма нетривиальным способом: он стрелял по мишеням в полицейском тире. Очень хороший способ повысить свою меткость. Однако он стрелял не в цель, а делал из дырок от пуль рисунки. Что ещё сложнее. Рисунки были весьма примитивны, надо сказать, но пусть хоть это, чем грызться со мной или бить кому-то морды. Как я слышала, он довольно часто пытался навестить пострадавшего, который называл себя графом, и каждый раз уходил весьма недовольный. Врачи тоже не скрывали своего недовольства его посещениями он отрывал их от работы. Но он с нахальной невозмутимостью игнорировал их.
Однажды ему пришло в голову предложить мне самой пойти к пострадавшему, чем вызвал у меня недоумение. Он нашёл меня греющейся на солнышке летнего кафе рядом с той дырой, куда он меня поселил. Я нянчила в руках бокал с вином, иногда прихлёбывая из него. Он остановился прямо перед столиком, загородив собой солнце. Ну прямо Александр Великий! Я спокойно посмотрела на него и поднесла бокал к губам.
Вижу, вам тут понравилось? ядовито спросил он, без спроса отодвигая лёгкий плетёный стул и усаживаясь на нём.
Если бы я могла выбирать, то, прежде всего, не выбрала бы вашу компанию, сказала я как можно равнодушнее, хотя внутри у меня всё уже закипало.
Его перекосило. Он нахально отставил от меня бокал с вином и сурово уставился мне в лицо.
Вы в состоянии трезво мыслить? спросил он, нависая надо мной, спрятав руки в массивной груди.
Конечно, ответила я, взявшись за бокал и откинувшись на спинку стула. Этот только первый. И его, как вы видите, я недавно начала. Я снова пригубила из бокала, игнорируя его вновь перекосившееся лицо. А если вы снова начнёте мне указывать или хотя бы прикоснётесь к бокалу, я вылью его вам на голову, холодно произнесла я, глядя мимо него. Он недоверчиво посмотрел на меня. Хотите проверить? Я посмотрела на него и с силой сжала бокал, что пальцы побелели. Не знаю, что он увидел в моём лице, но, откинувшись на спинку стула, он демонстративно сложил руки на груди.
Я допросил врачей, бесстрастно начал он, не спуская с меня глаз. Я молчала. Подождав немного, он продолжил: Повреждений, которые случаются при наезде, на нём не зафиксировано.
Я кивнула а как иначе? Я им всем твердила, что не сбивала этого клоуна.
Я осмотрел вашу машину, продолжал Силва, сверля меня глазами. Тоже ничего
Так я свободна? холодно спросила я, отпивая из бокала. Меня вовсе не интересуют полицейские процедуры. Меня интересовало, как скоро я могу выбраться из этой дыры и добраться до аэропорта: мой отпуск истекает. Я итак уже звонила на работу с предположением, что мне придётся задержаться. Не хотелось бы, чтобы мои слова оказались пророческими.
Полицейский раздражённо посмотрел на меня.
А ещё я допросил пострадавшего, сказал он, делая вид, что не слышал моих слов. Документов при нём нет, говорит он по-испански, но как-то странно, несёт какую-то околесицу о войне и требует, чтобы я дал ему возможность поговорить с генералом Шомбергом. Это кто такой?
Я уставилась на него: он шутит?
Вы издеваетесь? Он сурово смотрел на меня. Нет, он не шутил. Он действительно не знал. Грешно не знать собственной истории. И я прочла ему краткую лекцию о битве под Порталегро, резюмировав информацию из интернета, добытую мной, которую я прочитала, когда маялась вывихнутой ногой. Силва вытаращил на меня глаза.
Так этот человек считает, что он в восемнадцатом веке? изумлённо спросил он.
Или что он сам из восемнадцатого века, ответила я, снова отхлебнув из бокала. Он снова поморщился.
Или вы оба из каких-то своих целей сговорились дурачить полицию, веско сказал он.
Чего? Я и этот клоун сговорились? Он с ума сошёл? Видимо, я поторопилась с предположениями, что он отцепился от меня
У меня предложение: я хочу, чтобы вы посетили его вместе со мной, сказал он.
Я прищурилась: никак он хочет свести нас вместе, чтобы увидеть нашу реакцию? Да он маньяк просто с чего вдруг такие извращённые фантазии о незнакомых людях? Возомнил себя великим детективом, или в детстве в следопытов не наигрался?