У неё опять затряслись руки, и она стала ощущаться слабость в коленях.
Где мои минуты? где они?
Она кинулась к шкафчику, где лежали её «счастливые минуты».
***
Вот и пролетел месяц, с тех пор как Маша Ренчук уехала в Москву в командировку. Дождливый март, который мало чем отличался от конца февраля, не считая повсеместного потока талой воды, не был настроен для приёма гостей. Но именно сегодня Маша возвращалась домой.
Поезд, замедляющий скорость, не спеша подъезжал к вокзалу. В тамбуре вагона, как водится, уже скопилась очередь пассажиров, которая ожидала увидеть город, безумно скучавший по ним. Машу немного огорчало, что Илья работал этим утром и не смог отпроситься, чтобы встретить её. Хотя, в глубине души она и не хотела, чтобы это произошло. Уж лучше плакать дома, чем перед всем вокзалом.
Утренний Нижний Новгород ещё был погружён во мрак снов и дрёма. Редкие огоньки в домах грели её взгляд и говорили о том, что жизнь не останавливается в то время, пока кто-то из её солдат погибает.
Её любовь рушилась с самого низа, с того самого места, где она когда-то заложила первый мягкий кирпич в свой, казалось, вечный фундамент. Она знала, что это будет конец. Знала, что он уже не её. Знала, что придется жить заново со старой парой обуви и снова верить в любовь. Маша не могла до конца решить, говорить ли ему то, что только она одна знает во всём мире или нет. Она знала, что это его не вернёт, но сделает несчастным. А она этого не хотела. Она никогда не делала людям больно, даже ценой своих собственных страданий.
«Нижний Новгород называется он!» пел мужской голос по громкоговорителю на весь вокзал, приглашая всех пассажиров, которые сошли на перрон, в столицу Поволжья.
Всего доброго! Удачи Вам! сказал проводник, помогая Маше спустить на землю её большую сумку, в которой были все её «командированные» вещи и воспоминания.
И Вам тоже! Маша зашагал по перрону, волоча за собой сумку.
Мадмуазель Ренчук! послышался знакомый звонкий голос откуда-то сзади.
Маша обернулась и увидела двух своих лучших подруг, которые шли к ней.
А мы тебя потеряли! Не в тот конец состава пошли! Привет, моя дорогая! Аня поцеловала Машу в щёку
Привет! обняла её Яна.
Привет, девчонки! Я так по вас соскучилась! Спасибо, что согласились встретить меня! улыбаясь, обнимала подруг Маша. Как у вас дела идут? Что в городе нового?
Маша хлопала радостными щенячьими глазами. Она была счастлива, что у неё есть такие замечательные, чуть ли не сказочные друзья. Что они всегда придут на помощь и помогут, какая бы проблема не ударила. Но глядя на них, сейчас в душе у неё моментально появился некий осадок того, что Аня и Яна как-то изменились.
Пойдём, Маш, я тут недалеко припарковалась. В машине как раз и поговорим, а то что́ тут в проходе стоять, людям мешать? сказала Яна и обняла Аню, обращаясь к ней. Когда ей скажем?
Ну, зачем ты так сразу? Аня сосредоточенно посмотрела сначала на Яну, потом на Машу и стеснительно опустила глаза.
Что «скажем»? не поняла Маша.
Наступила неловкая пауза. Люди, шедшие мимо, беспокойно обходили девушек с разных сторон, и ворчали про себя, что те так неудачно расположились, мешая всем пройти.
Что «скажем»? испуганно повторила Маша. Девчонки, что случилось? Да не молчите же!
Яна одним движением руки повернула голову Ани в свою сторону и медленно коснулась её губ.
***
Город в окне рыбки был безобразен, мрачен и по сюрреалистически уродлив. Маша сидела на заднем сидении автомобиля и всю дорогу молчала.
Ей было плохо и противно одновременно. Подруги тоже молчали. Гул мотора был единственным собеседником.
Спас от погибели тишины звонок мобильника.
Илюш, привет! Да, в Нижнем. Девчонки встретили. Домой везут. Ты сам до которого часа сам сегодня? Хорошо, я буду дома в это время хотя я никуда уже и не собираюсь. Жду тебя! целую, последнюю фразу Маша произнесла почти шёпотом.
Как это «никуда не собираюсь»? безразлично произнесла Яна. Мы же хотели у меня посидеть. Твои рассказы о Москве послушать. Да и нам многое надо тебе рассказать!
Да куда уж больше? И так всё уже показали! Нет, сегодня я хочу провести вечер с Ильёй. И надеюсь, вы меня поймёте правильно! насупилась Маша.