Понимаю. Вообще, свадьба это хорошо! Я сам женат 15 лет.
Не удержавшись Яна, спросила:
А вы счастливы?
Да чёрт его разберёт. Я в молодые годы за счастье принимал любовь к своей жене. Остальное я и не знал толком. Нас ведь узкопрофильно воспитывали, не то, что ваше поколение сейчас. Мы сначала влюблялись в школу, потом в работу, а потом в понравившуюся девушку. Тут уж оставалось не до размышлений, в общем, жил, как жил. Не всегда так, как хотелось бы, кончено. Но всё же, не сказать, что уж плохо.
В этот момент правое переднее колесо такси попало в небольшую ямку на дороге, и слегка подпрыгнуло. Яна, не успев рокироваться, ударилась головой о стекло, на которое она облокотилась.
Да, это верно и не сказать, что уж совсем плохо, она прикоснулась пальцами к месту ушиба.
Таксист, видимо, этого не заметил.
А Вы, девушка, сами не замужем? Уж простите за прямоту.
Я? Нет. Яна улыбнулась. Времени нет
Ну что Вы? Время всегда на всё есть. А уж в Вашем молодом возрасте и подавно. Возьмите хотя бы меня? Я вкалываю на двух работах, но нахожу время приносить зарплату своей жене! таксист, словно будучи пиратом, разразился громким смехом, который сменился кашлем. Вы не будете против, если я закурю? Я приоткрою своё окно.
Нет, не буду
Яна тихо хмыкнула, и закрыла глаза, в надежде немножко вздремнуть. Сегодня она почти не спала, опять мучила бессонница. Наверное, уже третий раз за неделю. Её голова раскалывалась. «Маятник» под влиянием бессонницы и куча болеутоляющих таблеток продолжали отсчитывать своё. Но сейчас, не обращая ни на что внимания, ей хотелось просто погрузиться в сон. Посмотреть на мир через призму свадьбы, на которую она ехала, было не столь интересно и важно. Мир не изменился, он остался таким же нудным и скучным. Свадьбой его не скрасишь.
Запах табачного дыма вперемешку со свежей прохладой, ворвавшийся через приоткрытое водительское окно начал расслаблять Яну. Мысли бурлящие в её голове, и стук «маятника» слились в один ритм, и стали медленно погружать её в дремоту.
Водопад кружился олимпийскими кольцами вокруг красной игривой мерзлоты. Она практически доставала снег рукой, но никак не могла ухватиться за него. Он то и дело ускользал, гонимый то ли ветром, то ли мыслями о нём. Заплакать здесь, или подождать, когда об этом попросят сами слёзы? Она никак не могла решиться на это. Это слишком трудно. Как трудно сказать себе, что не умеешь летать. Но время всегда ставит последнюю точку. И она приняла решение. Она решила заплакать.
***
Ресторан «Багира» располагался в большом офисном здании на улице Нартова в верхней части города, недалеко от Дворца Спорта. В этом громадном восьмиэтажном здании находились офисы всевозможных компаний и известных брендов, но «Багира» была, безусловно, конфеткой этого бетонного строения.
Снимая шубку в гардеробной, Яна посмотрела на часы: 16.04.
Она почти не опоздала. Встречать новобрачных должны были как раз около половины пятого.
Сейчас она остановилась перед большим зеркалом в холле, и посмотрела собственному отражению в глаза в надежде увидеть что-то новое. Но новое не могло существовать, если плохо забыто прошлое.
Из зазеркалья на неё смотрела хмурая худощавая девушка невысокого роста, с ярко рыжими вьющимися волосами, которые ютились у неё на плечах. Карие усталые глаза отдавали тусклым светом, словно луна в момент затмения. Маленькие тоненькие реснички, словно два чёрных веера, порхали снизу вверх, создавая иллюзию полёта бабочек у глаз. Лицо с впалыми щёчками ошибочно выдавало её за «диетическую» модель, коей она не являлась. Тоненький нос с маленькой горбинкой был её козырным шармом. Именно он и придавал ей ту грациозную красоту, которой она обладала. В неё было запросто влюбиться. Усталость от жизни красила её хмурость. И в итоге на палитре образовывались очертания небесного ангела. У неё не было крыльев, но и без них она могла парить над землёй, расписывая чёрно-белую картину яркой красотой. Красотой тёплого льда. Красотой тёплых слёз. Гармония с чувствами это всё, что можно было обнять под дождём. Остальное ей давало сердце.
Тёмно-зелёное вечернее платье с абстрактным бежевым рисунком, в которое она была одета, было ей как никогда к лицу. Оно опускалось с плеч по её тоненькой талии до колен и плавно подчёркивало яркость каждого уголка её тела.