Изо всех сил.
Как он реагировал?
Чем яростнее я отбивалась, тем беспощаднее он себя вел. По-моему, его это даже возбуждало.
Уэйд коротко кивнул, словно на такой ответ и рассчитывал.
Что произошло потом?
Он распахнул задние дверцы фургона. Вокруг росли деревья. Много деревьев. Он вытащил меня наружу, перекинул через плечо, будто мешок с песком, и отнес в какой-то сарай. Тесный, но крепко сколоченный.
Нина замолчала, собираясь с духом. Уэйд не стал ее торопить. Остальные тоже тихо ждали.
Притащив меня в сарай, он захлопнул дверь и положил меня лицом вниз на металлический стол. Достал нейлоновый шнур и привязал мое левое запястье к одной из ножек стола. Затем разрезал скотч и примотал правое запястье к другой ножке. То же самое проделал с лодыжками.
Он вас полностью обездвижил? уточнил профайлер.
Я не могла пошевелиться, прошептала Нина.
Все хорошо, произнес Уэйд низким, успокаивающим голосом. Что было дальше?
Он ненадолго исчез. Вернулся в черном плаще. И по-прежнему в балаклаве и перчатках.
Как выглядел плащ?
Я лежала на животе, однако разглядела, что одеяние длинное и запахнуто спереди. Вокруг пояса повязана веревка.
Вы молодец. Продолжайте.
Нина сомневалась, что кто-либо из присутствующих, кроме Уэйда, читал полицейский отчет по ее делу и знал о произошедшем. На работе не место эмоциям, напомнила себе она и сосредоточилась на роли детектива. Решила описать события так, будто они произошли с кем-то другим, а она всего лишь свидетель. Задача не из простых, когда воспоминания ранят и оглушают.
Подумав об убитой в Джорджтауне девушке, Нина заговорила:
Он долго гладил шрамы на моей спине. Жалел, что не сам нанес мне увечья. Немного помолчав, она уточнила: Вообще-то он сказал не «нанес», а «наградил», словно рассуждал о высшем благе.
Похоже, провалы в ее воспоминаниях, когда-то озадачившие Уэйда и детектор лжи, начали потихоньку заполняться.
Вам пришлось нелегко. В голосе профайлера прозвучало участие. Что он сделал потом?
Нина вытерла вспотевшие ладони о брюки и скрепя сердце продолжила:
Краем глаза я увидела, как он зажег сигарету. Он сыпал вопросами: откуда у меня отметины от ремня, плакала ли я, когда меня стегали. Тогда же он спросил, как меня зовут.
Брек взволнованно поднесла руку ко рту.
Он так и выразился «отметины от ремня»? уточнил Уэйд.
Закрыв глаза, Нина обратилась за помощью к подсознанию.
По-моему, да.
Откуда он узнал, что следы именно от ремня? оживился профайлер.
Нина поняла, к чему он клонит. Предполагает, что нападавший знал ее до похищения. Она отмела эту версию:
Рубцы были свежими. Мне нанесли их за несколько дней до похищения. Возможно, он увидел следы от пряжки. Довольно очевидно, откуда берутся такие раны.
Вы не встречались с ним прежде? осведомился Уэйд напрямик.
Об этом Нину уже сотню раз спрашивали полицейские. И еще чаще она сама.
Нет.
Уэйд молча, испытующе посмотрел ей в глаза. Включился кондиционер, наполнив комнату монотонным жужжанием.
Что он сделал с сигаретой?
Уэйд черт бы его побрал прекрасно знал, что подонок сделал с сигаретой!
Он трижды прижег мне спину. Сердце у Нины забилось быстрее, однако она твердо продолжила: Нарисовал треугольник. Три вершины три ожога.
Она вспомнила, как ее собственный крик заглушил шипение, с которым раскаленный кончик впечатался в кожу. Ноздрей достигла вонь горящей плоти. Нина лежала, прижавшись к холодной стали и тяжело дыша, пока сигарета снова не прикоснулась к спине. Сперва боль пронзила одну лопатку, затем другую и, наконец, поясницу.
Нина не хотела рассказывать дальше и в то же время понимала, что должна. Вдруг какой-то нюанс, на первый взгляд незначительный, поможет остановить монстра?
Она заставила себя продолжить ради Софии. И ради следующей жертвы, которую убийца уже подыскивал.
После третьего ожога похититель, похоже возбудился. Он развязал веревку на поясе и распахнул плащ.
С бешено колотящимся сердцем Нина описала, как маньяк трижды ее изнасиловал. Он измывался над ней несколько часов подряд, привязывая ее по-другому перед каждым подходом.
Уэйд слушал, не перебивая, а когда она договорила, спросил:
Он вам что-нибудь сказал в процессе?
Он лежал на мне сверху и шептал на ухо. Нина крепко зажмурилась, стараясь воссоздать в памяти слова. Черт, я не помню!