Жили они вдвоем с матерью. Мама как-то сказала:
Сынок, вышел указ, что если ты у матери один и она пенсионерка, служить тебя не возьмут. А если женишься, тогда заберут служить. Поэтому учись и не спеши жениться.
Нет, мама, я хочу стать моряком! И им стану!
Парню нравилась флотская служба, и Валентин с детства мечтал стать моряком.
Попытка поступить на базе восьми классов в «мореходку» провалилась из-за какой-то, недостающей справки. И хотя Валентин уже учился в техникуме, желание стать моряком всё равно росло. Постоянно преследовала мысль: «Вот окончу техникум, буду поступать в «вышку», так называли ребята высшее морское училище, все равно стану моряком!
Шел 1967 год. Позади первый курс техникума, и Валентин понимал, что необходимо учиться, время это диктовало без образования, ты просто никто! Мама говорила:
Сынок, учись! Знаю по себе как тяжело без должного образования. Учись, пока я жива!
Трудное детство без отца, мать постоянно на работе и вся в заботах.
Помнятся и наставления любимого дедушки. Посадит он к себе на колени и говорит:
Внучек, учись! Время сейчас такое, что без знаний ты никуда!
Дедушка остался в памяти: высокий, мощный, с большими усами, строгий, но очень добрый. Особенно запомнились его широко открытые, голубые глаза.
Валентину было всего пять, с небольшим. Он хорошо запомнил тот 1956 год, ту зиму, тот холодный январь. Мама на работе (пять суток работает в 50 км от дома, там и живет, затем пять дома). Жили в небольшом украинском городке районного значения, в новом доме, который построили своими руками, несмотря на трудные времена, собирая копейку к копейке, экономя на всем. Мама третий день была на работе. Хозяйничали в доме вместе с дедушкой. Как то вечером деду стало очень плохо, он корчился от боли в области живота, согнувшись, ойкая и причитая. Валя забился в угол большой железной кровати, так и уснул. Ночью в доме стало очень холодно. Мороз через неплотно закрытые двери пробирался под одеяло. Как ни прижимался он к уже холодному телу деда, теплее не было. Дедушка лежал рядом, навзничь, с открытыми стеклянно голубыми глазами. Утреннюю тишину разорвал голос соседки старухи:
Елисеевич! Почему у тебя дверь нараспашку и печку не топишь?
Дедушка умер! всхлипывая, высунув голову из-под одеяла и вытирая слезы, промямлил малыш
Не стало любимого дедушки, а его взгляд с фотографии, висевшей над той кроватью, ещё долго преследовал внука. Жаль, рано, очень рано он ушел в мир иной.
Мама как-то рассказывала, что в период борьбы с кулачеством пришлось хлебнуть немало горя. Жили большой семьей на хуторе. Два брата: отец мамы Евтихий Елисеевич и Пётр Елисеевич с женами, детьми. Нажили своим трудом мельницу, хозяйство пять коров, пару лошадей. Трудились от зари до зари всей большой дружной семьей. Однажды зимней ночью пришли активисты, так их величали в то смутное время, и все нажитое трудом забрали. Окна выбили, детей и взрослых на телеги и в теплушки, поездом в Сибирь, приговаривая:
Там ваше место, кулаки проклятые, выживайте, как Бог даст
За что?
Мамы и её кузины Лены тогда дома не оказалось. Вернулись они из города и ахнули, узнав от соседей о случившемся, огородами ушли подальше от лиха, к тётке Харитине в село, неподалеку от города Дети раскулаченных преследовались.
Мама сняла в городе квартиру. Тётя Лена уехала на Донбасс, скрываясь от властей там строились новые шахты и на работу принимали всех не хватало рабочих рук. Так она и осталась там жить
Маме пришлось, работая на заводе, тоже скрывать кто она, чья, и откуда. Трудно тогда жилось она часто вспоминала о той жизни, плакала и рассказывала сыну.
У тёти Лены жизнь сложилась тоже не сладко. Работала на шахте, потом война, оккупация, поздно вышла замуж за шахтёра Вячеслава Михайловича, крепкого мужика вырастила сына, а затем и приёмную дочь
Позже тётя Лена, вернулась на родину. Поехала она с мужем на родной хутор, правда уже давно и хутора не было, место, где стоял хутор, трудно было узнать. Решили с Михайловичем посмотреть места, где когда-то жил большой дружной семьёй трудолюбивый, старый род Маличенко, где когда-то стоял их отчий дом. Местность было не узнать, прошло ведь не одно десятилетие. Всё вокруг заросло дебрями кусты, высокая трава с большим трудом узнавала тетя Леня родные места Всё очень изменилось. Нет и церквушки По остаткам разваленного фундамента в густой траве отыскали место где стоял дом. Слёзы неудержимо катились по лицу Здесь прошло детство, юность Вон там была мельница, там стоял большой сарай, там был огород, там чернозёмные поля, политые потом домочадцев, а вон и речушка превратившаяся в небольшой ручей. Берег зарос деревьями, кустами «Да а а, здесь, когда-то звучал детский смех.» задумалась тётя Лена. Ноги подкашивались, слабость охватила тело, тётя Лена опустилась на землю Память, память