Курсантская рота была относительно небольшая два взвода или два класса по 28 человек. Валентин был определен в первый взвод. Состав роты первокурсников электротехнического факультета был разношерстный. Треть ребят были из самого Севастополя, остальные из Москвы, Ленинграда, различных уголков огромного Советского Союза.
Ежедневно, по вечерам, выкроив время, перед отбоем, Валя принимался за написание письма домой. Очень соскучился по дому, по своей любимой Нине. Письма из дома приходили часто, он их перечитывал по несколько раз и с огромным нетерпением ждал будущей встречи
7
Легководолазная подготовка в Севастопольском Высшем Военно-морском инженерном училище, как и во всех других военно-морских учебных заведениях, одна из основных теоретических и практических подготовок будущих подводников. Бассейн, специально сооруженный для практических занятий, представлял собой бетонное сооружение глубиной около 5 метров, в уютном месте на живописной территории училища. Инструктора мичманы, бывалые подводники, водолазы, были очень требовательны. Законы погружения и всплытия, поведение при нахождении под водой сопровождались опасностью и коварством, поэтому инструктора требуют неукоснительного выполнения режимов декомпрессии, подготовки и проверки снаряжения и аппаратуры, знание сигналов, подаваемые к водолазу и обратно.
Курсанты молодые ребята, которые только совсем недавно, сдавшие вступительные экзамены по знанию фундаментальных наук, были обязаны изучить основы легководолазной подготовки, а также устройство и принцип работы основного аппарата, находящегося в заведовании у каждого подводника на корабле «ИДА-59». Причём каждый должен был знать лёгководолазное дело досконально. Ошибки в действиях при погружении в легководолазном снаряжении были смерти подобны. Опытные мичманы инструкторы учили и наставляли курсантов, внушая им, что каждый подводник при прохождении службы на подводной лодке имеет в своем заведовании личный аппарат «ИДА-59», снаряжение к нему, и может столкнуться с необходимостью спасения жизни своей и своих товарищей в этом, в таком, изучаемом снаряжении.
Успешно пройдя цикл теоретической подготовки, курсанты приступили к сдаче зачетов по практическому погружению в легководолазном бассейне. Инструктора очень жёстко принимали зачёты у ребят. Отрабатывалось выполнение под водой команд, которые передавались от страхующего курсанта через страховочный конец. Раз дернул «Как себя чувствуешь?» Ответ был таким же, одно подергивание «Чувствую себя хорошо!» Частое подергивание означало тревогу что-то неладное с водолазом.
При погружении, под водой, необходимо было выполнить ряд практических задач, которые могли возникнуть в жизни подводника.
Курсант Саша Кислицин медленно уходил под воду, спускаясь по трапу, уходящему в глубину бассейна. Над водой задержалась голова курсанта в смешной маске аппарата, чем то похожей на голову гуманоида. Держа спасательный страховочный конец в руке, он обжал вздувшийся легководолазный костюм, выпуская через клапана скопившейся в нем воздух, и медленно исчез под водой.
На сигнал «Как себя чувствуешь?», ответ последовал от Саши «Чувствую себя хорошо!», и тут же резкими рывками последовал из глубины тревожный сигнал. Инструктор вместе со страхующим курсантом потянули за страхующий конец (канат), связывающий, словно пуповина, Кислицина с внешним миром. Саша, словно мешок, был быстро извлечен на поверхность и уложен на прогретый солнечными лучами бетон. Инструктор, быстрым движением переключил аппарат на дыхание в атмосферу и снял жгут с горловины костюма, стягивая снаряжение с обмякшего Сашиного тела. Появилось перекошенное от ужаса синюшное лицо будущего подводника с выпученными глазами. Рот, обрамлённый фиолетовыми губами, словно у большой рыбы, ритмично открываясь, хватал живительный воздух. Инструктор похлопал рвавшееся к жизни лицо по щекам, пытаясь вернуть Александра в реалии жизни. Курсанты, придя на помощь, стали стягивать с курсанта оранжевый легководолазный костюм. И хотя Саша был в другом мире, его рука продолжала крепко держать страховочный конец, продолжая подавать сигнал тревоги, частыми и ритмичными подёргиваниями. Забрать, даже вырвать его из руки было не под силу собравшимся вокруг лежащего курсанта Кислицина, и возвращающегося из далекого темного тоннеля со светом в конце. Вместе с Александром был вне себя и инструктор. Вернувшегося к жизни Сашу, он в целях воспитательного процесса, покрыл таким сложным словесным оборотом речи, что запорожским казакам, писавшим письмо турецкому султану было чему поучиться у мичмана. Затем, немного успокоившись, не теряя свой инструкторский подход к произошедшему, выпалил: