- Ну чтобы и посмеяться можно было! - прибавил король.
- Хорошо! - отвечал купеческий сын и стал рассказывать.
Слушайте же хорошенько!
-Жила-былапачкасерныхспичек,оченьгордыхсвоимвысоким происхождением: глава их семьи, то есть сосна, былаоднимизкрупныхи старейших деревьев в лесу. Теперь спички лежали на полке междуогнивоми старым железным котелком и рассказывали соседям о своем детстве.
- Да, хорошо нам жилось, когда мы были молоды-зелены (мы ведь тогда и в самом деле были зеленые!), - говорили они. - Каждое утро и каждыйвечер у нас был бриллиантовый чай - роса, день-деньской светило на насвясную погоду солнышко, а птички должны были рассказыватьнамсвоисказки!Мы отлично понимали, что принадлежим к богатой семье: лиственные деревья были одеты только летом, а у нас хваталосредствиназимнююиналетнюю одежду. Но вот явились раз дровосеки, и начались великие перемены! Погибла и вся наша семья! Глава семьи - ствол получил после того местогрот-мачты на великолепном корабле, который мог бы объехать кругом всего света,если б только захотел; ветви уже разбрелись кто-куда, а нам вот выпало надолю служить светочами для черни. Вот ради чего очутились на кухне такие важные господа, как мы!
- Ну, со мной все было по-другому! - сказал котелок, рядом скоторым лежали спички. - С самого появлениянасветменябеспрестанночистят, скребут и ставят на огонь. Я забочусь вообще о существенном и,говоряпо правде, занимаю здесь в доме первое место. Единственноемоебаловствоэто вот лежать после обеда чистеньким на полке и вести приятнуюбеседус товарищами. Все мы вообще большие домоседы, если не считать ведра, которое бывает иногда во дворе; новости же нам приносит корзинка для провизии; она часто ходит на рынок, но у нее уж чересчур резкий язык. Послушатьтолько, как она рассуждает оправительствеионароде!Наднях,слушаяее, свалился от страха сполкииразбилсявчерепкистарыйгоршок!Да, немножко легкомысленна она - скажу я вам!
- Уж больно ты разболтался! -сказаловдругогниво,истальтак ударило по кремню, что посыпалисьискры.-Неустроитьлинамлучше вечеринку?
- Конечно, конечно. Побеседуем о том,ктоизнасвсехважнее!сказали спички.
- Нет, я не люблю говорить о самой себе, - сказала глиняная миска.Будем просто вести беседу! Я начну и расскажу кое-что из жизни, чтобудет знакомо и понятно всем и каждому, а это ведь приятнее всего. Таквот:на берегу родного моря, под тенью датских буков...
- Чудесное начало! - сказали тарелки. - Вот это будет история как раз по нашему вкусу!
- Там в одной мирной семье провела я свою молодость. Вся мебельбыла полированная, пол чисто вымыт, а занавески на окнах сменялиськаждыедве недели.
- Как вы интереснорассказываете!-сказаламетелка.-Ввашем рассказетакислышнаженщина,чувствуетсякакая-тоособенная чистоплотность!
- Да, да! - сказало ведро и от удовольствия даже подпрыгнуло, плеснув на пол воду.
Глиняная миска продолжала свой рассказ, и конец был на хуже начала.
Тарелки загремели от восторга, а метелка достала изящикаспеском зелень петрушки и увенчала ею миску; она знала, что этораздосадуетвсех остальных, да к тому же подумала: "Если я увенчаю ее сегодня, она увенчает меня завтра!"
- Теперь мы попляшем! - сказали угольные щипцы и пустились в пляс.И боже мой, как они вскидывали то одну, то другуюногу!Стараяобивкана стуле, что стоял в углу, не выдержала такого зрелища и лопнула!
- А нас увенчают? - спросили щипцы, и их тоже увенчали.
"Все это одна чернь!" - думали спички.
Теперь была очередь за самоваром: он долженбылспеть.