Смилуйтесь, госпожа! едва ли не истерически вскрикнул он. Простите меня!
Я бросила взгляд на Кондора. Тот стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на меня с видом, мол, решай, леди Лидделл, твоя очередь что-то делать.
Франц, я приняла ваши извинения и Я нервно сглотнула. И больше не держу обид.
«Только встань с колен, пожалуйста», добавила я мысленно.
Кондор одобрительно улыбнулся мне.
Леди сказала свое слово, Франц. Прекратите открывать рот, как удивленная рыба, и встаньте, наконец, с колен. Вот видите, Герхард, добавил Кондор уже в другую сторону. Стороны примирились. Но след пока останется, чтобы
Дверь открылась резко и неожиданно для всех.
Прошу прощения, если помешал вам в несомненно важном и таинственном деле. Ренар обвел нас всех взглядом и остановился на Герхарде. Но, Мастер Оденберг, в вашу дверь уже пару минут настойчиво стучат.
На лице Герхарда сначала появилась неприязнь. Видимо, его покоробило, что Ренар, на которого он старательно не обращал внимания, вдруг набрался наглости и заговорил с ним напрямую. Потом смысл сказанного дошел до Герхарда, и волшебник, поджав губы, кивнул.
Если это то, о чем я думаю, сказал он холодно. То, Мастер Юлиан, вашей подопечной лучше побыть здесь.
Кондор удивленно посмотрел на него.
Отец юноши. Он обещал зайти, как вы помните. Я говорил вам вчера, что это возможно, пояснил Герхард снисходительно. Я заметила, как во взгляде Кондора мелькнуло неприятное удивление, а уголок губ дернулся вверх. Кондор почти начал злиться, но его коллега демонстративно это игнорировал. И еще я говорил, что он не последний человек в городе, Мастер Юлиан, поэтому в интересах юной леди сидеть тихо.
Юная леди с удовольствием бы провалилась сквозь землю.
Пойдем, Франц. Герхард позвал мальчишку совсем другим тоном. Более тепло? Словно пытался подчеркнуть свое к нему отношение. Или ты хочешь остаться здесь?
Здесь оставаться Франц не захотел. Он покорно вышел за дверь, которую для него любезно придержали, бросив на меня затравленный взгляд.
А потом дверь закрылась за Мастером Оденбергом, и мы остались втроем.
Он такой недовольный, сказала я в пространство.
Еще бы ему быть довольным, Кондор подошел и снова открыл окно, впуская в комнату свежий, очень холодный воздух. И я его отлично понимаю. Пока что будь еще тише, чем ты ведешь себя, когда не злишься, милая, и постарайся не делать резких движений. Сколько там человек, Ренар?
Ренар покосился куда-то в сторону двери и сощурился.
Я чувствую четверых, ответил он после короткой паузы. От одного несет злобой, и очень хорошо.
Я посмотрела на него, понимая, что он сказал нечто странное. Ренар перехватил мой взгляд и тонко улыбнулся, чуть задрав голову, словно пытался покрасоваться.
Стоило догадаться, тихим шепотом сказал он. Что отец этого бедняги подсуетится и прибежит сюда сам со всем разбираться. Ну что? Он посмотрел на Кондора, который стоял у окна, запрокинув голову, словно пытался найти на потолке подсказки. Выйдем посмотреть спектакль или оставим Герхарда одного разбираться с этим всем?
Кондор перевел взгляд на него, потом на меня, потом вздохнул и оторвался от стены.
Мне не нравится сидеть здесь и ждать, пока они что-то решают, сказал волшебник, недобро хмурясь. Выйдем. Под мороком. Он снова покосился на меня. Нам нужно не выдать себя.
Я неуверенно кивнула в знак того, что поняла его. И постараюсь не выдать себя.
Тогда пойдем.
Он не делал никаких пассов руками, не произносил заклинаний как и в прошлый раз, тогда, в Лорна-Тир, где я просто обнаружила, что мое отражение изменилось. Даже воздух не искрил. Кондор взял меня за руку и утянул за собой в коридор. Ренар шел за нами.
Мы остановились у спуска лестницы, и я осторожно высунулась из-за стены, чтобы посмотреть вниз.
Ренар положил руку мне на плечо, словно боялся, что я высунусь больше, чем следует, и упаду или меня заметят.
Там внизу очень смущенный мужчина в куртке, напоминающей форменную, высокий и крепкий, что-то объяснял Герхарду, виновато разводя руками. Он то и дело показывал в сторону другого человека, чуть ниже ростом, с сединой в коротких волосах, в совсем другой одежде. Даже мне, еще не слишком опытной в тонкостях и вопросах взаимоотношений этого мира, было ясно, что этот господин, за спиной которого сейчас прятался Франц, был не беден. И, возможно, влиятелен.