Пока их не было, я вытащила из кармана потрепанный билет чуть почерневший там, где его согнули. Бело-коричневый, с зелеными стенами дворца на картинке, он был сейчас чем-то настолько же невероятным, насколько настоящим. Я вертела его в руке, пытаясь не думать о том, о чем очень хотела бы думать.
Когда мы поднялись в кабинет Габриэля, я поняла, что, кажется, уже привыкла к зеркалам и перемещению через них.
Жди от меня вестей завтра к вечеру, напомнил Кондор. Я надеюсь, она будет спать почти весь день.
Я ограничу ее общение со слугами, сказал Габриэль. Пусть думают, что бедняжка больна и в горячке после прогулки в бальном платье по морозу.
Главное, чтобы она тебе на шею не села.
Я покраснела, хотя Кондор даже мельком не взглянул в мою сторону, когда сказал это. Может быть, не стоит быть такой мнительной, леди Лидделл?
Идем. Он взял меня за руку, осторожно, но крепко, как ребенка. До завтра, Габриэль.
До завтра. Габриэль кивнул ему и с улыбкой поклонился мне. Рад знакомству, леди Лидделл. Вы нам очень помогли.
О, не сомневайся начал было Кондор.
Спасибо за чай, господин Моррис, ответила я, выдернув ладонь из его хватки, и сделала неплохой, на мой взгляд, книксен. Я тоже рада нашему знакомству, пусть оно и произошло при несколько странных обстоятельствах. Я передам привет через господина дель Эйве при первой возможности. Ах, да!
Я вспомнила, что на мои плечи все еще наброшена шаль, и сняла ее.
Буду надеяться, что вы сделаете это лично, Габриэль улыбнулся уже менее формально и даже менее рассеянно, чем улыбался до этого, и еще раз поклонился.
Он забрал у меня шаль, чуть не уронив ее на пол.
Умница. Кондор приобнял меня за плечи. Передам Лин, что ты успешно применила знания на практике. Все, хватит этикета, я устал. Хорошо поспать днем, Габриэль, бросил он через плечо и утащил меня в зеркало.
В замок.
***
Мы вышли из зеркала в кабинете Кондора, каком-то странно тихом и холодном. Возможно, дело было в пасмурном, нахмуренном небе за окном. Возможно, в том, что я сама была хмурой и усталой.
Я поежилась и пожалела, что отдала Габриэлю шаль. Сейчас она бы пригодилась.
Кондор отпустил мою руку. Он отошел от зеркала буквально на шаг и вдруг удивленно застыл, споткнувшись на ровном месте. Он как-то странно наклонился набок, словно был пьян.
Что-то шло не так, но я успела подставить плечо и поймать волшебника.
Кондор вцепился в меня.
Ничего страшного, с явным усилием ответил он. Пальцы на моем плече сжались так, я едва не вскрикнула от боли. Помоги мне.
Да, конечно
Пара шагов до дивана заняли, кажется, вечность. Нести на себе взрослого мужчину, которому я едва доставала макушкой до плеча, было тяжело и страшно, но я смогла.
Сквозь страх я заметила мелкие странности: то, насколько бледным стал Кондор, какими холодными были его руки сейчас, как сильно проступили тени под глазами.
На диван он почти упал, едва не уронив меня вместе с собой, сел, закрыв лицо руками, и замер. Я опустилась рядом, чувствуя себя потерянной и не зная, вообще не понимая, что делать.
Наверное, это было закономерно: когда кто-то сильный, к чьей силе ты привыкла, как к точке опоры, вдруг у тебя на глазах становится слабым и беспомощным, свою беспомощность и никчемность ты чувствуешь особенно остро.
Я протянула руку, осторожно касаясь плеча волшебника в странном порыве нежности и желания то ли как-то утешить его, то ли защитить. Спрашивать, что происходит, я не решалась, хотя очень хотелось.
Ты не надо тебе такого видеть, тихо сказал Кондор и выпрямился.
Он все еще закрывал лицо рукой. Я не сразу поняла зачем, но потом увидела, как между его пальцев просачивается кровь, ярко-алая на фоне бледной кожи.
Кондор посмотрел на свою ладонь, испачканную красным, с обреченным изумлением, чуть приподняв одну бровь, и невесело ухмыльнулся.
Стоит признать, эти приключения дорого мне обходятся, Мари, с горькой иронией сказал он и снова закрыл нос рукой. Лицо его сейчас казалось изможденным до крайности, осунувшимся и каким-то заострившимся. Сейчас прой
Он не договорил, потому что с тихим стоном потерял сознание и рухнул ко мне на колени, успев схватить за руку, словно просил о помощи. Холодные пальцы в моей ладони тут же стали безвольными, и я сжала их так крепко, что одно из колец впилось в кожу острым выступом.