"А он протягивает слабую восковую руку, на которую страшно взглянуть, смотрит своими ласковыми, но уже не улыбающимися глазами и говорит:
"- Завтра уезжаю. Прощайте. Еду умирать".
"- Умирать еду, - настоятельно говорил он. - Поклонитесь от меня товарищам вашим по "Среде". Скажите им, что я их помню и некоторых очень люблю... Пожелайте им от меня счастья и успехов. Больше мы не встретимся.
"- А Бунину передайте, чтобы писал и писал. Из него большой писатель выйдет. Так и скажите ему от меня. Не забудьте".
Такой же ужасный вид был и у Ивана Алексеевича, когда я его видел в последний раз (вечером 4 ноября 1953 года, за три дня до его кончины). Он тоже умирал долго и мучительно. Очень сложна была - особенно в конце духовная жизнь этого необыкновенного человека, и было в ней многое, разное. Писал мне: "А чем я живу теперь "в высшем смысле слова" - об этом очень трудно говорить.
Больше всего, кажется, чувствами и мыслями о том, чему как-то ни за что не верится, что кажется чудовищно-неправдоподобным, изумительным, невозможным, а между тем дьявольски-непреложным, - о том, что я живу как какой-нибудь тот, к которому вот-вот войдут в 4 ч. 45 м. утра и скажут: "Мужайтесь, час ваш настал..."
М. Алданов
ВСТУПЛЕНИЕ В. Н. БУНИНОЙ
В 1952 году здоровье Ивана Алексеевича резко ухудшилось. Он почти не вставал с постели.
Во время предельно тяжелых страданий от удушья, - а припадки бывали помногу раз в сутки, - он, чуть ему становилось легче, снова принимался работать и над своими книгами, готовя их к "посмертному изданию", - как он говорил, - и над Чеховым.
А. П. Струве последние три года тяжелого состояния Ивана Алексеевича заботился, чтобы новинки русской литературы попадали в его руки. Стал он приносить нам и изданные в России отдельные тома "Писем А. П. Чехова", из которых Иван Алексеевич узнал много нового об Антоне Павловиче и о его родных. Узнал он и то, что Чехов писал своим родным и близким о нем:
Матери, 8 января 1901 года из Ниццы:
"Очень радуюсь, что Бунин у нас, жалею, что меня нет дома".
О. Л. Книппер, 20 февраля 1901 года из Ялты:
"Здесь Бунин, который, к счастью, у меня бывает каждый день".
Ей же, 23 февраля 1901 года, из Ялты:
"Был Бунин здесь, теперь он уехал - и я один".
Жене, 31 января 1902 года, из Ялты:
"Осенью" Бунина сделано несвободной рукой".
С. А. Найденову, приехав в Москву, 16 октября 1902 года:
"Если видаетесь с Буниным, то сообщите ему, что мне хочется повидаться с ним".
А. И. Куприну, 18 октября 1902 года, из Москвы:
"Вчера был Бунин, он в меланхолическом настроении, собирается заграницу".
А. В. Амфитеатрову, 13 апреля 1904 года из Ялты:
"Пишу теперь мало, читаю много. Читаю и "Русь", которую выписываю. Сегодня читал сборник "Знания", между прочим горьковского "Человека", очень напомнившего мне проповедь молодого попа, безбородого, говорящего на о, прочел и великолепный рассказ Бунина "Чернозем". Это в самом деле превосходный рассказ, есть места просто на удивление, и я рекомендую его Вашему вниманию".
Конечно, это очень трогало Ивана Алексеевича, вызывало думы о былом: он вспоминал дни, проведенные в доме Чехова, а ведь он часто у него бывал и гостил. Он думал: писать ли ему о Чехове еще раз, вернее "дописать" ли о нем?
А здоровье его все время слабело, он боялся - хватит ли сил? Но тем не менее с большим вниманием он продолжал делать заметки, перечитывать произведения и письма Чехова. Его колебания продолжались до тех пор, пока он не прочел воспоминания Л. А. Авиловой.
Вот как об этом записал Иван Алексеевич: "Сегодня Зуров принес мне книгу "Чехов в воспоминаниях современников" со словами: "Прочтите прежде всего "Чехов в моей жизни" Авиловой, я ничего лучше не читал из женских воспоминаний, - необыкновенно талантливо, живо написано, с внутренней правдивостью, с исключительной деликатностью".